Я не собираюсь ему в этом помогать…»
– Ну что ты, милый, что ты? – ласково заговорила она, обнимая его и слегка подталкивая в сторону тахты. – Давай присядем… вот так… Давай ты меня наконец поцелуешь, а?.. Рома, милый мой…
Роман припал ко рту Маргариты холодными, неподвижными губами, в то время как она уже развязывала его галстук.
А когда ее подвижные длинные пальцы проникли ему под рубашку, Роман ощутил сильный прилив возбуждения, так давно им не испытываемого…
4
Валентин
Итак, я сижу на своем любимом гамбсовском стуле и перебираю фотокарточки.
На них очень красивая девочка. Ей двенадцать. Она пропала. Ее нет уже больше месяца. И хотя о самом ее существовании я узнал лишь час назад, я уже чувствую, что это будет самое волнующее дело из всех, за которые я брался.
Тем прискорбнее, если этой девочки уже нет в живых. А такой вариант, к сожалению, не просто нельзя исключать, он даже весьма вероятен. Все дело в том, что девочка, повторяю, невероятно, неправдоподобно красива. И если она бесследно исчезла, убийство на сексуальной почве – едва ли не самое верное предположение…
Разумеется, я ничего не сказал об этих догадках ее отцу. Он и без того неприятный тип. Кинорежиссер. Я уже имел с ними дело. Гнусная порода. Хуже только киноактеры…
Но я взялся за это дело в последнюю очередь ради отца девочки и его паршивых денег. Меня покорила и тронула именно она – Азия. Признаться, если бы папаша-режиссер отказался иметь со мной дело, я все равно отправился бы ее искать… Затрудняюсь даже сказать, что происходит. Я словно бы с первого взгляда влюбился в эту девчушку. Втрескался по фотографии, как какой-нибудь слюнявый школьник…
Да, ее зовут Азия… Странное имя. Странная внешность. Чувствую, она и во всех остальных отношениях очень странная – эта Азия. Кажется, она, как принято говорить, слишком хороша для этого мира…
Неудивительно, что ее отец без ума от нее. Он рассказал мне о собственных поисках. Я просто диву давался. Папаша сделал едва ли не все возможное – тщательно прошерстил все маршруты, которыми передвигалась его дочка, переворошил всю жизнь, которой она жила…
А жила она как будто бы обычно. Школа, дом, подруги. До мальчиков дело вроде бы еще не дошло, по крайней мере, папаша в этом уверен.
Что еще? Кино, библиотека, бассейн. Негусто.
И ни одного свидетеля, который дал бы следопыту-режиссеру хоть малейшую зацепку.
Не раскопала ничего и милиция, впрочем, от этих охламонов, как водится, не приходится ждать подвигов.
Спрашивается: что тут могу поделать я?
Мой ответ: пока и сам не знаю.
Только я печенкой чую – история экстраординарная. И подходить к ней надо соответствующим образом.
Если это маньяк-извращенец, любитель маленьких девочек, то он, как минимум, не идиот. А уже одно это стоит признать экстраординарным…
Ладно, допустим, гипотетический маньяк по чистой случайности остался незамеченным, когда делал свое грязное дело.