ним присоединяются Лим, Гарсия и даже Скретч. Но я их не слушаю, потому что никак не могу выкинуть слова Марены из головы. Странные у них традиции. Верхушка ужинает отдельно как аристократия. Мысль об этом должна рождать отвращение, но этого не происходит. При виде Блэквуда, сидящего вдали, как изгой, вся неприязнь к нему куда-то испаряется. Когда все тебя боятся настолько, что даже едят отдельно, это скорее грустно, чем отвратительно. Даже сестра не подходит, чтоб составить хоть какой-то отголосок компании. Конечно, он сам виноват в подобном отношении, но все же.
Двенадцать человек, один костер, три палатки. Лим, Сэт, Уилл, Шрадрик – в первой палатке. Блэквуд, Скретч, Раквелл и Тори – во второй. Гарсия, Мирилин, Марена и я – в третьей. Мысль о ночлеге в палатке не внушает особой радости, но к концу вечера мне становится все равно где, когда и как. Лишь бы занять горизонтальное положение и дать мышцам отдохнуть. Проснувшись посреди ночи, вдруг обнаруживаю, что настало утро. Как так? Но я только закрыла глаза, а снаружи уже стрелой пролетают огарки костра и складываются рюкзаки. Выползаю из палатки, разминаю руки-ноги, замечаю Уилла с Мареной. Они выкладывают оружие на землю.
– Разве за стеной до сих пор остались моровы?
– Это уж вряд ли. Сто лет ведь уже прошло.
– Тогда зачем вам так много оружия?
Уилл смотрит на Марену, словно она обязана ответить вместо него, затем нерешительно говорит:
– Всякое может случиться.
– А почему вы не пользуетесь огнестрельным оружием? Оно ведь практичнее.
– Насчет практичности можно поспорить, – Скретч обходит меня кругом. – Огнестрельное оружие нуждается в постоянной перезарядке, а на Другой стороне не так много пуль. Как только они закончатся, оружие бесполезно. К тому же перезарядка требует времени, которое в схватке с моровом может стоить жизни. Поэтому мы предпочитаем кинжалы, старые и надежные, – он останавливается перед моим лицом. – Так что держи свой кинжал наготове, Двенадцатая. Он может тебе пригодиться.
С его губ так и не сходит ухмылка. Будто мое незнание приносит ему буквальное физическое удовольствие. Больше со Скретчем я предпочитаю не общаться, если он сам не заговорит. Тогда у меня нет выбора. Не могу же я и его до конца путешествия игнорировать. Хватит с меня одного мрачного типа. Подъем. Снова взбираемся вверх по заснеженным склонам. Верховный Жрец впереди, остальные за ним. Замечаю, что только у него есть компас, который он всегда держит при себе, будто какую-то особую ценность. По ходу разговора Уилл называет Блэквуда коннетаблем[1], и я не без удивления для себя открываю, что он занимает не одну, а сразу две высокие должности: в Верховном Совете и воинстве сиринити. Неплохо для того, кто способен выжечь твои внутренности одним только взглядом. Не знаю, зачем понадобилось лезть на самую вершину и как это поможет выйти к границе, но вопросов не задаю, особенно тех, ответы на которые предпочитаю не знать. Ветер дует, как на севере, заставляя меня то и дело оборачиваться на хруст за спиной. Наверное,