безопасностью Аравии» [29]. Рейды воинов Мухаммеда в Византийскую Сирию и Персию начались еще в последние годы жизни Пророка, а вскоре после его смерти переросли в серьезные войны.
Карта 1.1: Территории, населенные христианами, около 600 г. н. э.
Как правило, большинство историков дает воинственности ранних мусульман вполне светские, материалистические объяснения. Так, знаменитый Карл Генрих Беккер (1876–1933) писал, что «выход арабов за пределы их родного полуострова… [объяснялся] исключительно экономической необходимостью» [30]. А именно: говорят, что внезапно начать ряд захватнических войн арабов побудили, главным образом, демографический взрыв в Аравии и резкий упадок караванной торговли. Однако демографического взрыва попросту не было: его изобрели авторы, считавшие, что для победы над цивилизованными византийцами и персами требовались бесчисленные «арабские орды» [31]. На самом деле все обстояло наоборот. Как мы увидим далее, мусульманские вторжения совершали на удивление небольшие, но очень хорошо организованные и управляемые армии. Что же касается караванной торговли, на ранней стадии существования Арабского государства она могла только вырасти, поскольку караванам ничто больше не угрожало.
Карта 1.2: Территории, населенные мусульманами, около 800 г. н. э.
Основная причина, по которой арабы именно в это время напали на своих соседей, заключалась в том, что у них наконец появилась такая возможность. Прежде всего и Византия, и Персия были истощены десятилетиями войн друг с другом – войн, в которых обе стороны неоднократно наносили друг другу кровавые поражения. Не менее важно и то, что, превратившись из сборища независимых племен в единое государство, арабы теперь могли не ограничиваться разбойничьими набегами, как в предшествующие века, а вести полномасштабные военные кампании. Что же до более конкретных мотивов, Мухаммед видел в постоянной экспансии средство поддержания единства арабов: пустынным племенам она давала новые возможности – в виде новой добычи и дани. Но важнее всего было вот что: арабские завоевания планировали и проводили люди, воодушевленные идеей распространения ислама. Как подытоживает Хью Кеннеди, мусульмане «сражались за свою веру, в надежде на военную добычу и потому, что вместе с ними сражались их друзья и соплеменники» [32].
Все наши попытки реконструировать мусульманские завоевания ограничены ненадежностью источников. Как объясняет авторитетный специалист Фред Доннер, ранние мусульманские хронисты «собирали фрагментарные сообщения, каждый по-своему, отчего у них получилось несколько противоречащих друг другу последовательностей событий» – и невозможно определить, какая из них более точна [33]. Более того, как христианские, так и мусульманские хронисты склонны до нелепости преувеличивать численность армий: часто количество воинов раздувается в десять раз и более. По счастью, скрупулезная работа нескольких поколений ученых