ничего не рассказывала?
– Мама ничего такого не говорила. Ленка, ты ничего такая…
Ага, а ещё два часа назад была «красавицей»! Быстро мне снизили планку.
Складываю руки на груди.
– И дальше что?
– И я думал, что мы, ну это… погуляем там, потом ещё разок… потом ко мне поедем.
– А потом ты затащишь меня в койку, и я больше тебя не увижу? – подсказываю ему, скептически выгибая брови.
Потапов облегченно выдыхает.
– Да! Слушай, жениться сейчас я не могу. Даже фиктивно. Это же в загс надо идти? – пискляво выдыхает Потапов.
– Да никто и не заставляет, Жорик. Чего ты испугался? Ладно, спасибо за обед. И всего хорошего!
Схватив сумочку, вываливаюсь на душную улицу, под палящее солнце. Не обнаружив на голове солнечных очков, тихо ругаюсь. Потеряла где-то.
– Я не боюсь, – бурчит обиженно ветеринар, высовываясь в окно. – Это просто очень неожиданно! Мне надо подумать! С мамой поговорить!
– Не о чём думать, Жорик! Я уже вычеркнула тебя из своего списка.
– И насколько длинный список у тебя, Канарейкина? – ехидно.
– Приличный! Есть из кого выбрать.
– Я тебе позвоню!
– Не стоит, Жорик!
Взбежав на свой этаж, прислоняюсь лбом к прохладному металлу двери, ведущей в квартиру, и понуро опускаю плечи. Оказывается, поиски фиктивного мужа ужасно выматывают.
Вечером созваниваюсь с Аллой. Мы долго болтаем по видео, перебирая в памяти знакомых парней. Зоя крутится рядом и устраивает целый концерт для моей красивой – даже в банном халате – подруги. Дочь считает Волкову принцессой, потому что та часто носит широкие красивые ободки, которые ассоциируются у моей малышки исключительно с короной.
Уложив Зою в кроватку, читаю ей любимую сказку до тех пор, пока она не начинает тихо сопеть и не перестаёт вертеться как юла.
Только тогда в ночной тишине квартиры я позволяю себе немного жалости к своей собственной персоне. Если до конца этой недели я не найду парня, который согласится жениться на мне, то от работы придется отказаться. Арабы долго ждать меня не будут… у них и так рынок вакансий переполнен.
Вздохнув, переворачиваюсь на бок, складывая руки под щеку. Мне почти удается уснуть, как вдруг телефон, лежащий на тумбочке, начинает настойчиво вибрировать.
В ночное время мне давно никто не звонит, даже сотрудники сомнительных «банков» и косметических компаний.
Номер незнакомый.
– Алло? – спрашиваю тихо.
– Канарейкина? – доносится сквозь помехи.
Убираю телефон от уха и непонимающе смотрю на экран, запоминая цифры.
– Дроздов?
5 Глава
– Я разбудил?
– Не совсем. Подожди, пожалуйста.
Ночные звонки всю жизнь ассоциируются у меня с чем-то либо очень плохим и трагическим, либо, наоборот, романтичным. Но где мы с Дроздовым, и где романтика?
Взглянув на спящую и безмятежно раскинувшую во сне ручки малышку, тихо выскальзываю из кровати, а затем и из комнаты. Прохожу на кухню