– в центральное отделение полиции и рядом стоящую пожарную часть.
– Роман, со мной пройдёшь сейчас. Я так понимаю, ты опекун Алексея? – спрашивает папа, тормозя в конце коридора у двери без таблички.
Сопровождающий нас «опер» заносит кулак и робко постукивает по дверному полотну, а затем и скрывается за ним. Я что-то начинаю нервничать. В коридоре полумрак и, кроме нас, ни души. Чувствую себя какой-то непойманной преступницей.
– Нет, у нас есть мать, но её не хотелось бы ставить в известность, – серьёзно произносит Рома.
По чуть хриплому, напряжённому тону его голоса понимаю, как он переживает за брата, почти ничем не показывая этого внешне. Настала моя очередь сжать его руку. В ответ получаю скупую ласку в виде поглаживания большим пальцем моей ладони. На меня он не глядит, даже головой не ведёт, сдержанно смотрит на папу.
– Под трибунал подводишь, – хмыкает тот и весело нам подмигивает. Показывая, что его ночное приключение совсем не тяготит, скорее веселит, и будет что рассказать завтра приятелям на детской площадке. Вот уж кто точно совсем не переживает.
– Если нужна ещё сумма, я могу добавить, но не сегодня… день-два, и она будет.
– Сейчас узнаем, нужно ли ещё что-то. Ты сейчас со мной зайдешь, опишешь ситуацию, как всё было, если надо, пару подписей поставишь. Парень твой всё-таки несовершеннолетний. Мать кем работает?
– Медсестра в областной больнице, сегодня на смене как раз.
– В бюджете значит работает, отлично. Будем давить на жалость, – себе под нос говорит папа и показывает Роме кивком головы на дверь, веля заходить. – Лена, Христом Богом прошу, не двигайся с этого места ни на шаг. Выпущу к тебе Романа, так быстро, как это будет возможно.
– Я что, маленькая, пап? – произношу обиженно.
Мой папуля решает промолчать и отвернуться, а вот Рома, несмотря на всю свою напряжённость, скользнув по мне взглядом, коротко улыбается.
– Мы быстро, не волнуйся, – говорит он и заходит внутрь кабинета.
– Я и не боюсь, – бормочу в пустоту.
Боязливо оглянувшись, ёжусь. На мою удачу в этом конце здания тихо, почти безлюдно и относительно светло. За дверью слышатся приглушённые голоса отца и Ромы.
Остаюсь ждать, подпирая стену, обитую деревянными видавшими виды панелями, и пролистывая социальные сети. Даже успеваю ответить на давнее письмо по поводу моего резюме, которое завалилось в папку «спам». Вот люди удивятся, получив ответ во втором часу ночи, но мне просто нужно себя чем-то занять.
– Да это зятёк мой будущий, ручаюсь за семью, – вдруг слышу голос папы. – Отличные пацаны. Что старший, что младший!
– Боже…
Папа, ну зачем ты так!
Я уже представляю, с каким лицом там за дверью сидит Рома. Кожей чувствую, как на мою бедную высветленную по последней моде голову сыплются проклятия.
Дверь открывается, и выходит Дроздов. Я пытаюсь слиться со стеной, потому что его грозный насупленный вид не сулит мне ничего, кроме очередной