сели да и постарались сообща про нашу рабочую жизнь. Глядишь, художественней бы вышло…
В одном научно-исследовательском институте Москвы заместитель директора по научной части говорил мне:
– Я считаю, что в своей писательской среде вы должны обсудить вопрос: почему некоторые писатели столь же легко шарахнулись в сторону безудержной критики нашей жизни сегодня, как легко они занимались розовой ее лакировкой вчера? В чем причина? На поверку окажется ведь – это мое такое мнение, – что причина в отступлении от жизненной правды. А причина такого отступления – в отрыве от широкой народной жизни. Я подчеркиваю: именно широкой. Приткнувшись носом к стене огромного здания, можно только и увидеть, что шлепок засохшей дорожной грязи от проехавшего на прошлой неделе грузовика. Я не могу принять сегодня книгу о страданиях одиночки-изобретателя, мизантропа, энтузиаста более производительного выпуска канализационных труб хотя бы уж потому, что за двадцать пять лет моей работы в науке действительность, окружавшая меня, была совершенно иной. Это, во-первых. А во-вторых, в истекающем году мы закончили несколько важнейших работ, в тысячу раз более сложных, чем все это дело с трубами, и притом никакая бюрократическая машина нам не препятствовала. Напротив того, торопила нас. У нас есть свои трудности, их немало, но они совсем другого свойства. Ни один из нас не живет двумя картофелинами неделю. Все эти «ужасы», как некоторые критики говорят в таких случаях, дурное сочинительство. Именно – подчеркиваю – дурное. До крайности. Учтите, пожалуйста, что фальшивый герой, изображенный в фальшивых обстоятельствах, не обманет вашего читателя. Потому не обманет, что ваш герой – если вы, конечно, пишете о современности – это ваш же и читатель.
Разговоров, толков, споров о литературе в читательской среде сегодня, пожалуй, больше, чем в среде самих литераторов. Наши читатели и наши герои спорят о социалистическом реализме, о положительном герое, о художественном мастерстве, об идейности и партийности литературы. Всех удивляет, конечно, почему по этим вопросам не высказываются в печати писатели, почему молчат мастера советской литературы, руководящие силы Союза писателей. Не могут же они быть согласны с теми нелепыми и злобными нападками, какие совершаются на социалистический реализм, на советскую литературу зарубежной реакционной прессой. Не могут же они быть согласны с просочившимся в наши ряды отнюдь не дружественным нам утверждением, что наша литература не говорила правду, говорила полуправду. Может быть, кто-то и был нечестен, это дело каждого – думать или не думать о себе так, но зачем же свои моральные качества приписывать другим?
Читатели ждут от писателей прежде всего книг, хороших книг о жизни народной. Но ждут они писательского горячего слова и о текущих событиях этой жизни, о литературе. Литература у нас давным-давно перестала быть делом только писательским. Она – и читательское дело. Читатель ждет более тесных контактов со своими писателями – не только через книжные издательства,