это правильно, Ваня, но у меня есть другой план. Никуда не уходить.
– А как же?
– Оставаться здесь, в Цебриково.
– А… что же мы тут будем делать, на фашистов работать?
– Не работать, а бороться против них. – Учитель легонько взял юношу за плечи и привлек к себе. – Слушай меня. Сейчас на нашей земле, временно захваченной врагом, остаются тысячи вот таких же, как вы, комсомольцев, которые не станут изменниками или трусами. Так ведь?
– Конечно, Григорий Иванович.
– Так вот. Партия приказала нам с тобой создать здесь, в Цебриково, боевую подпольную комсомольскую организацию.
Ваня от неожиданности даже подтянулся, как в строю.
– Мне… тоже?
– Да, Никитин. Я знаю тебя как настоящего комсомольца и доверяю тебе. Уверен, что ты не подведешь.
Ваня почувствовал, как гулко застучала кровь в висках, задрожали ресницы и стало больно глазам. Он глянул в лицо учителя, но не увидел четких знакомых черт. Все расплывалось, двигалось, словно под водой. Плотно сомкнув веки, он выжал слезы, и сразу перед глазами все стало четче: и предметы, и теплая, понимающая улыбка учителя.
– Сделаю все, что…
– Тебе пока такое задание: надо узнать, кто из твоих товарищей-комсомольцев останется на селе. Прощупай каждого, чем он дышит, и только тогда привлекай. Группируй хлопцев вокруг себя осторожно. Бойся провокаторов и предателей.
Ваня слушал учителя, и в душе его рождалось и крепло гордое сознание, что ему доверяют такое великое дело.
– Помни, тут требуются осторожность, спокойствие и выдержка. На рожон лезть не нужно, горячиться не следует.
– Я это понимаю, Григорий Иванович. Буду поступать так, как вы говорите.
Платонов легонько опустил руку на плечо взволнованного юноши.
– Самое главное, помни, что рядом с тобой идут старшие – коммунисты. Они будут помогать тебе, направлять и оберегать. Как думаешь, справишься? Помни, что придется отвечать не только за себя, но и за товарищей. Цена риска в борьбе самое дорогое – жизнь.
– Понимаю, Григорий Иванович… А… вы?
– Я буду с вами.
– Но ведь вам здесь…
– Я уйду, но буду с вами. Понимаешь?
– Понимаю, – прошептал Ваня. Ему захотелось вдруг обнять учителя, но строгость минуты удерживала его от этого душевного порыва, и он только промолвил:
– Это очень хорошо, что вы с нами, что мы, как и раньше, вместе.
– Я сегодня уйду, но мы скоро увидимся.
– А как, где?
– Это мы устроим. Спасибо, что предупредил об опасности.
При этих словах учитель обнял Ваню и крепко прижал к себе.
– Главное – помните, что вы комсомольцы, не теряйте комсомольской чести.
– Не беспокойтесь, Григорий Иванович. С хлебом и солью врагов встречать не выйдем.
Учитель достал из-под полы пиджака сверток и подал Ване.
– Спрячь понадежнее. Это знамя нашего сельсовета и вашей будущей организации. Это знамя должно стать боевым.
Никитин принял из рук учителя знамя и спрятал