опоздал. Минуты на три. Остальные полтора десятка сотрудников уже были на месте. Шеф глянул на Гольдмана с неудовольствием, но, словно сразу забыв о его не пунктуальности, снова углубился в изучение каких-то бумаг. Гольдман занял свое место за столом. Сидевший напротив Марк Горовиц подмигнул ему, и сделал преувеличенно страшные глаза. Шут. Нужно быть очень хорошим мастером своего дела, чтобы с таким характером тебя терпели в «Лакаме».
Впрочем, Гольдман знал, что многие, если не все, сотрудники их ведомства за глаза подшучивали как раз над тем, что он, например, всегда слишком мрачен. Да черт с ними! Чего в военно-промышленной разведке особенно веселиться?
Гольдман отвернулся, сделав вид, что не заметил гримасы Горовица.
Между тем, шеф вдруг резко отодвинул от себя бумаги и заговорил. Эта странная нервозность так была не свойственна ему раньше, что кое-кто за столом невольно вздрогнул.
– Сегодняшнее совещание я хочу начать с неприятного, трагического сообщения. Несколько минут назад на бульваре Голды Меир произошел крупный террористический акт. Взорвалась машина, начиненная взрывчаткой. Погибли несколько военнослужащих.
«Значит, все-таки рванула», – равнодушно подумал Гольдман. Странно, ему почему-то казалось, что на этот раз тревога окажется ложной, проверят и оттащат эту самую машину на полицейскую стоянку. Пусть балбес-хозяин потом объясняется и штрафы выплачивает.
– Ну, а мы тут при чем? – Гольдман по привычке потянул руку в карман за сигаретами, но вовремя спохватился и вынул носовой платок. Утер пот. – Давайте вся разведка строем отправится на улицы Иерусалима помогать армии и полиции в их нелегком труде.
Горовиц хохотнул, но немедленно осекся под мрачным взглядом шефа.
– Очень смешно, – теперь шеф смотрел не на Марка, а на него, Гольдмана. – А вам не кажется, Эмиль, что задача «Лакама» как раз и состоит в том, чтобы помогать и армии и полиции, в общем – всему Израилю?
Гольдман внутренне подобрался. Ох, неспроста все эти общие фразы, красивые слова. Неужели что-то сдвинулось, начинаем, наконец, настоящее дело? Ну, ну, дальше.
Шеф продолжал все тем же официальным тоном:
– Нельзя не признать, что к нынешнему, тысяча девятьсот восемьдесят третьему году «Лакам» добился значительных успехов. Это так. Но в свете последних событий в Ливане, в свете того, как активизировались наши постоянные противники…
Ну же, говори!
После паузы шеф, наконец, произнес ровным голосом:
– Я уполномочен сообщить вам совершенно секретную информацию. Израиль принял судьбоносное решение о создании собственной атомной бомбы, как оружия возмездия.
Сидящий напротив Гольдмана Горовиц увидел, как его визави выпрямился. В глазах Эмиля появилось невыразимое, почти животное удовлетворение. Горовиц вспомнил, что однажды во время охоты видел такие же глаза у таксы, вцепившейся в горло лисе.
Выйдя после совещания из кабинета шефа, Гольдман подошел к выходящему на внутренний