не числитесь в кадровых списках. Вас оттуда вычистили. Так что теперь вы – человек-невидимка, человек без прошлого…
– Без прошлого? – повторил Павел как эхо. – Нет, Владимир Владимирович! Я никуда не могу деваться от своего прошлого! И то, что вы вычистили меня из списков Управления кадров, ничего не меняет. Я не перестану каждую ночь видеть один и тот же сон! Не перестану снова и снова переживать то, что случилось восемь лет назад! Извините, но даже вы не властны над прошлым!
Он резко выдохнул, закрыл лицо руками и продолжил тихим, дрожащим голосом:
– Именно поэтому я работаю по ночам. Все равно мне не удается заснуть, пока не вымотаюсь до последнего предела. И даже тогда… стоит мне закрыть глаза, как я снова и снова вижу лестницу, и залитый кровью коридор, и то, что я застал в своей квартире восемь лет назад…
Прошло восемь лет, но он помнил все так, как будто это случилось только вчера.
Тогда он работал в Управлении охраны УФСБ Петербурга, отвечал за безопасность нескольких политиков федерального уровня, находившихся на их территории. В частности, за безопасность известной женщины-политика, депутата Государственной думы.
В тот день ничто не предвещало трагедии.
Жена проводила его до лифта, поправила шарф, коснулась щеки легким прощальным поцелуем. Павел был счастлив.
Накануне она встретила его с работы загадочная, словно светящаяся изнутри.
– Ты была у врача? – Павел склонился над ней, бережно взял ее лицо в ладони, вгляделся в него.
– Угу! – Она смешно, по-детски наморщила лоб, опустила веки. – Шесть недель!
Павел обнял ее и закружил по квартире…
– Осторожнее! – завизжала она. – Поставь меня на место! Разве можно так обращаться с беременной женщиной!
Если бы он тогда знал… если бы знал!
В одиннадцать часов его подопечная, женщина-политик, должна была встретиться с адвокатом, который вел в то время громкий процесс, замешанный на больших деньгах и большой политике. Встреча была назначена в офисе адвоката на набережной Екатерининского канала.
Павел заранее проверил подходы к офису, отметил опасные точки – подворотню, проходной двор, выходящий на Малую Конюшенную. Подворотню поручил Вале Елисееву, двор решил перекрыть сам. Ждал в машине прибытия объекта, привычно просчитывая возможные варианты событий.
И когда ему сообщили по переговорнику, что объект на подходе, резко, тревожно зазвонил мобильник.
На дисплее аппарата высветился номер жены.
Привычно просканировав взглядом набережную, Павел поднес телефон к уху.
С этого момента закончилась его жизнь, и начался кошмар, непередаваемый и непереносимый.
В трубке раздался голос Лены.
Но в этом голосе не было и намека на утренние счастливые интонации, голос жены дрожал от ужаса:
– Павлик, скорее… спаси меня! Скорее…
– Что, что случилось? – выкрикнул он, теряя рассудок от страха.
– Скорее…