насмешка над ним, Даниил.
– А я и не знал, что ты веруешь.
– Да, верую, и не смей насмехаться надо мной!
Он взял ее за руки и улыбнулся:
– Обещаю, никаких насмешек. Но вчера я всю ночь читал Библию, и, поверь, в ней есть сила. Нет, не чудеса и все такое прочее, но указание, как один человек может сплотить людей, просто убедив их, что его устами говорит Бог. И похоже, они будут драться, как дьяволы, если уверуют, что Бог с ними.
– Но про обоз тебе сказал не Бог, а Себастьян.
– А кто привел Себастьяна к обозу?
– Не играй словами, Даниил! Я боюсь за тебя.
Он хотел ответить, но Лиза предостерегающе прижала палец к губам, и, обернувшись, он увидел, что по склону взбирается Себастьян. Юноша присел на корточки рядом с ним.
– Это правда, Дан?
– Что, малый?
– Да про Бога и про обоз? – Его глаза сияли, и Кейд посмотрел на Лизу с внезапным смущением.
– Конечно, правда, Себастьян.
– Ух ты, дьявол! Провалиться мне, Дан! – восторженно воскликнул Себастьян, улыбнулся Лизе и убежал вниз по склону.
– Ты бы поверила? – сказал Кейд.
– Я-то нет, но он поверил.
– Ну и что?
– Разве ты не видел его лица, Даниил? Он был вне себя от радости. Теперь он будет смотреть на небо и видеть, как ему оттуда улыбается Бог.
– Так ли уж это плохо?
– По-моему, ты не понимаешь всей силы подобного обмана.
– Сила-то, Лиза, и нужна мне! А Себастьяну не повредит, если он будет думать, будто Бог возлюбил его.
– Не уверена, что это так, – сказала Лиза. – Поживем – увидим. Я больше тревожусь из-за тебя. Что ты им скажешь, когда дела пойдут скверно? Как объяснишь, что Бог тебе солгал?
Кейд усмехнулся:
– В Библии и это есть, Лиза. Умнейшая книжица. Если все идет хорошо, такова воля Бога. А если нет, значит, его ослушались, или люди повинны в нечестии, или это кара им. Он никогда не оказывается в проигрыше, как не окажусь и я. Мы с Богом понимаем друг друга. Положись на меня.
– Я полагаюсь на тебя, Даниил. Я люблю тебя. Ты – все, что у меня есть, все, чего я хочу.
– Я подарю тебе весь мир, Лиза. Вот подожди и увидишь!
Два дня спустя Кейд и Гамбион верхом на равнине у Игерских гор выжидали, глядя на приближающийся строй исчадий.
– Пора задать лататы, Даниил?
– Нет еще, – ответил Кейд, высвобождая свое длинное ружье и взводя затвор. Наклонившись вперед, он прицелился в головного всадника и мягко спустил курок. Приклад ударил ему в плечо, а всадник свалился с седла.
Вокруг них засвистели пули.
– Пора, Даниил?
– Ага!
Они повернули лошадей и карьером помчались к горному проходу.
Кейд выругался, поняв, что слишком промедлил. Его лошадь сразило пулей, она кувыркнулась на землю, и он вылетел из седла. Упал он неудачно и закричал, ударившись больным коленом о камень. Гамбион уже почти достиг прохода, но, повернув лошадь, помчался к Кейду с пистолетом