почву. А что она имела ввиду? Голос, который, казалось, он слышал во сне шептал: «Не ищи, оставь все как есть, отпусти с тем, что было». Но мог ли Николай так поступить? Даже в своем глубочайшем раскаянии он испытывал другое, черное чувство – желание оправдаться, желание обелить себя перед самим собой, если не перед всем миром.
Николай решил сделать глупость. Еще бы не глупость – лезть к соседке Марины – Кате, с какими-то расспросами, когда на носу слушание по его проблеме. По его проблеме. Так это называется. Но для него это важно. Он не хотел верить и одновременно хотел быть невиновным. Так бывает. Так бывает, когда жизнь, подобно жидкой массе, вытекает сверх наложенной на нее формы. И вот вновь, выйдя из своей комнаты он поспешил к дороге, перебежал на светофоре и ботинки его гулом отозвались в его голове, когда он пошел по той же дорожке, что и тогда – по дорожке к общежитию.
Николай спешил. Голос внутри нашептывал ему слова предупреждения. Как ужасно. Как ужасно идти туда. Ведь там все и случилось. Но вдруг…не его вина? Но к лучшему ли это? Та же самая консьержка – те же самые флажки по обоим сторонам ее головы. Уже достаточно поздно. Соседка Марины, теперь не соседка, временно единоличная хозяйка комнаты. Они оставили ей комнату? Как такое вообще возможно? Такое случается, когда слова спрягаются. Что это значит? Почему так ему подумалось? Он не знал, но чувствовал, что это почему-то важно. Не ходи по ночам по пустынным залам. Что лезет ему в голову? Откуда это? Не важно. Николай отмахивался, Николай спешил. Катя, соседка….не соседка…у Марины больше нет соседей, кроме могильных червей. В общем, Катя оказалась на месте. Глаза внимательно взлетают к лицу Николая, она смотрит пристально, как на дух прошлого рождества, пожелавший творить зло. Ее голос раздается в этой вселенской пустоте:
– Николай Сергеевич зачем вы пришли?
Что ему отвечать? Действительно, зачем он пришел, что вело его, что понуждало сюда прийти? Разве что-то можно тут сделать? Зачем что-то выискивать, выспрашивать? Надо остановиться. Но это смутное чувство внутри требовало выхода. Какой дьявол вел его за руку сюда, чтобы поставить в такую глупую, нелепую ситуацию? Пора сказать, пора спросить.
– Катя…я хотел спросить…
– Спрашивайте.
– Марина, сделала это из-за меня? Ведь так? – что он хочет услышать, обелить свою совесть или очернить ее в спасительном знании?
– Из-за вас? Вам так хочется об этом поговорить?
– Я…просто…
– Да, вы просто, а ее нет.
– Я должен знать наверняка, – рука нажимает на голосовые связки, заставляет говорить. Почему мне кажется, будто так и происходит?
– Что вы хотите знать?
– Марина любила меня?
– Ха-ха, вот это забавный поворот, вам это нужно?
– Я должен знать…что я виноват.
– Конечно вы виноваты…но вы…слишком много о себе думаете. Вы этого не заслуживаете.
– Как это понимать,