Ты ждешь в другой комнате с едой и компьютером. А Кристина начинает вести себя в этих условиях крайне опрометчиво. Чтобы хоть как-то поддержать себя, она начинает пить оставленную в кухне водку и крушить все вокруг. Она злится, негодует, она пьяна и в недоумении от того факта что ты не стремишься к заключению мира. А в добавок ты отключаешь в квартире отопление, ну на кухне, и в коридоре, где шла до этого она. Она мерзнет и все больше пьет водку. Она деморализована. Она решает уходить из кухни и идти через комнаты, через которые до этого она не проходила, где тепло и есть еда. Но ты совершаешь маневр и преграждаешь ей путь. А у нее уже нет сил сражаться. Она отступает на старую дорогу. Пьяная и замерзающая. Вдобавок кошка, надеюсь, черт побери, у тебя есть кошка? Так вот кошка регулярно наскакивает на нее, царапает и кусает. И вот она позорно покидает твою квартиру, ты победил, она улепетывает обратно, к себе, надеясь еще как-то побороться в будущем. Но все тщетно. Ход истории неумолим. Приливные волны схлынули и потекла река времени в другом направлении. Закон истории неумолим. Она проиграла. А подробнее мы все с вами разберем в следующий раз, но эта метафора пусть да прибудет с вами. Ведь знание – это сила.
– Константин Евгеньевич! – голос Кристины повисает негодующе среди всеобщей радости, смеха и оживления. – Почему вы опять изображаете меня так? За что?
– Ну согласитесь, так бы вы вели себя в подобной ситуации. – Ну и козел же ты.
– Не было бы такой ситуации, не нужна мне его квартира и я не пью! Особенно водку!
– То есть по другой части вы все же не прочь махнуть пару пива? – всеобщий смех. Скотина, ты мне отвратителен. Зачем ты так относишься к той, к которой больше всего лежит твое сердце, зачем?
– Все. Я с вами больше не разговариваю.
Звенит звонок. Я одновременно рад юмористичности своего описания и в тоже время подавлен тем, что дал себе в очередной раз переступить черту и обидел Кристину. Она громко и со злостью собирает сумку. Она уходит. Я остаюсь. Зачем я так? Но может так к лучшему. Покажет этому доверчивому созданию, что доверять мне не стоит. Пусть держится на расстоянии, пусть подальше от меня будет какое-то странное обожание этих серых глаз. Так будет лучше, просто на всякий случай, даже если клетка моя станет более мрачным местом, когда она улетит. Так надо. Ах, какой же ты дурак. Иисус, смотри на меня! Ах, отвернись, Дева-Мать и он, во чреве прибывающе.
2. Кристина[26]
Кристина шла. Парок вырывался из ее рта при выдохе. Она забыла надеть шапку. Как-то это нехорошо. Может замерзнуть, даже с учетом того, что ей недалеко идти.
Из стоящей рядом машины вырывалась песня на английском: «Больше, чем чувство». Она подумала: «Ему бы такое понравилось».
Она согревалась злостью со смесью стыда. Она не была застигнута на месте словно крикунья, скорее на нее накатывало чувство абсурда происходящего и ее собственных чувств. Она не знала почему ей было стыдно, Константин Евгеньевич подкалывал многих, совершенно разным образом