тяжелые портьеры на окнах, а за ними сеть каналов, средневековые дома и огромное бархатное небо с россыпью звезд. Тихая музыка, на полу несколько декоративных подушек, скинутых с кровати.
Теперь сама Настя. Тщательно расчесанные длинные волосы, подведенные снизу синие глаза, черное кружевное белье, чулки, обязательно для них пояс. Темно-синий шелковый халат, небрежно перехваченный широкой синей лентой на талии. Каблуки босоножек утопают в ворсе ковра, когда девушка подходит к столику, берет грейпфрут, задумчиво разрезает его, подходит к окну и прислоняется лбом к стеклу. Ночь завораживает ее, она замечает рядом балконную дверь, которая легко открывается, впуская в комнату сырую прохладу. На мозаичном полу балкона пачка сигарет и зажигалка. Настя прикуривает, облокачивается на ажурные перила, звезды смотрят на нее, а она на завитки сигаретного дыма. Девушка продолжает фантазировать, находясь внутри собственного сна наяву.
Наконец самое сложное. Через несколько минут в дверь номера должны постучать. Это будет высокий мужчина, пусть ему будет около сорока. Темно-карие глаза, растрепанные темные волосы. Смокинг? Или просто черный костюм и черная шелковая рубашка? Наверное, второе. Имени у него не будет, но будет бутылка шампанского, нет, красного вина. Настя начала замерзать, она выбросила окурок в черную в темноте воду канала и вернулась в комнату. Поигрывая зажигалкой, села в кресло, изящно скрестив ноги. Итак, что еще? У него красивые руки, низкий голос, от которого перехватит дыхание. Сердце забилось сильнее, раздался тихий стук в дверь.
Настя открыла, на пороге действительно стоит мужчина, кого-то сильно напоминающий и в точности такой, каким девушка его придумала.
– Здравствуй, Элис, – произносит он тягучим низким голосом, – я войду?
Для пущей красоты Настасья придумала себе новое имя.
Незнакомец, имя которому не полагалось, не дождавшись ответа, прошел в комнату, поставил на столик вино и обернулся к девушке. Его глубокие темные глаза манят, легкая улыбка пробегает по лицу. Настя поднимает руку и проводит по его мягким волосам, зарывается в них пальцами и, привстав на цыпочки, впивается в его губы.
Вино забыто, кровать тоже. Молодые люди яростно борются на ковре, Настя срывает придуманную рубашку, задыхаясь от желания. Вдруг он останавливается, отводит ее руки, и пристально всматривается в глаза.
– Тсс, – шепчет он, разводя ее ноги. Все еще впившись в Настю взглядом, незнакомец медленно проникает в нее, держа ее руки. Они сливаются, несколько минут не шевелясь, смотрят друг на друга, музыка затихает, слышится только их сбивчивое дыхание почти в унисон. Наконец, сладкая волна боли сметает их выдержку, они впиваются друг в друга губами, руками, зубами…
Засыпая на мягком ковре в объятиях своего выдуманного возлюбленного, Настя понимает, что давно уже спит во сне.
Утром Настя проснулась отдохнувшей, глаза ярко блестели, а на губах играла улыбка. Мурлыча под нос, девушка вскочила со смятой влажной постели