на суд самому Д. С. Лихачёву, главному специалисту по древнерусским текстам из Института русской литературы (Пушкинский дом). Не время (да и не к месту) разбирать сейчас причины резкого неприятия, даже враждебности, авторитетного учёного к работе самозваного автора, но, даже несмотря на положительные отзывы других, не менее авторитетных специалистов6, труд Подлипчука не был принят к рассмотрению, тем более, к опубликованию7. Остро переживая неудачу, он, как мне тогда казалось, ищет спасения в поэзии. Так появляются его «Магеллановы облака» – поэма почти в сто страниц.
Из материалов «Тихоокеанской звезды» (15.01.1997) С. Подзноевой, тоже ученицы Подлипчука, я узнал, что Юрий Викторович – коренной хабаровчанин. Семьи его родителей перебрались на Дальний Восток с Украины ещё в XIX веке. 1937 году отец, работавший в Управлении железной дороги, был репрессирован. Семью лишили квартиры и выслали из Хабаровска. Пришлось начинать жизнь с нуля в маленьком городке под Ростовом. А через несколько лет эту территорию уже оккупируют немцы. В «Магеллановых облаках» есть эпизод, где они со школьным другом Валькой, нарвавшись на немецкий патруль, чудом остаются живыми лишь благодаря юркиному книгочейству. После войны Подлипчук вместе с друзьями (за компанию) подаёт документы в театральное училище. Друзья не проходят по конкурсу. Юрий Викторович поступает. Затем были работа в провинциальных театрах юга России, приглашение в Ереванский драматический, отказ (по причине солидарности с неприглашенными). Были попытки получить высшее образование в ГИТИСе и Полиграфическом институте. Работа диктором на радио. Потом уже – знаменитая физматшкола академика Колмогорова при Московском государственном университете…
На некоторые подробности из московской жизни Ю.В. я случайно натолкнулся в книге его ученика по физматшколе, писателя Сергея Яковлева «Та самая Россия: Пейзажи и портреты» (гл. Волшебный круг. Материалы к одной биографии). В частности, он вспоминает, что там хорошо учили не одним математике с физикой; и что это была, прежде всего, не в пример нынешней, школа свободомыслия и демократии, где ученики запросто спорили с академиками, а молодых учителей называли по имени. Историю одно время там преподавал известный бард и драматург Юлий Ким, а литературу – Юрий Викторович Подлипчук. Московской прописки он не имел, жил вместе с учениками в интернате и не признавал школьных учебников. Учились же по конспектам его лекций, которые торопливо записывали неумелой рукой (всё-таки не студенты, девятый класс). Ещё считалось важным знать тексты, то есть собственно литературу (при этом Достоевский, например, требовался почти весь, вплоть до «Братьев Карамазовых»). На контрольном сочинении могла возникнуть такая тема: «Ваши чувства при чтении Евангелия». Его эрудиция и начитанность были феноменальны. «Мастера и Маргариту», задолго до журнальной публикации,