какой-то человек, разглагольствовавший о беззаконии и грешниках. Из сада не доносилось ни звука. Но ведь в прошлую ночь никто из них ничего тоже не услышал, не так ли? Когда все двери, обитые сукном, закрыты, кто-то мог прокрасться по лестнице. И Элеонора не узнает об этом, пока дверь её спальни со скрипом не откроется.
Элеонора подвинула кровать к двери – ножки скребли по половицам. Нет, она не позволит тому, кто отнял жизнь Лиззи, забрать и её.
«Должно быть, это помощник мясника», – подумала девушка. Они с Лиззи поссорились, и теперь служанка умерла. Не могло же это быть совпадением?
Но, возможно, это было не единственным совпадением.
Вчера вечером Элеонора загадала желание. Она хотела, чтобы Лиззи остановилась, и теперь Лиззи умерла. Могла ли черноглазая незнакомка?..
Элеонора тотчас же отбросила эту мысль. Конечно же, она и её желание не могли стать причиной смерти Лиззи. Желания были не такими! Это ведь были подарки, как в сказках, и они воплощали её мечты в реальность, а не убивали людей.
«Нет, так быть не могло, – сказала себе Элеонора. – Конечно же, нет». Она не была уверена, ждала ли ответа.
Девушка так и не смогла уснуть и спустилась в кухню в четыре утра. На улице было ещё темно. Это не тревожило её, пока она не зажгла плиту и ей не пришлось пойти к водяному насосу. Вот тогда стало казаться, что ночь вздымалась вокруг неё, окружала, просачивалась через двери, точно дым.
Элеонора вытащила кухонный нож. Ручка скользила во вспотевших пальцах, поэтому девушка взяла тряпку и обернула ею ладонь. Нельзя было уронить нож – не когда убийца Лиззи мог оказаться снаружи.
С ведром в одной руке, с ножом – в другой она поднялась по лестнице в сад и приоткрыла садовую дверь носком туфли.
Змейки тумана вились вокруг её ног. Липкий воздух душащей рукой скользил по шее. Длинный низкий жёлоб корыта казался чернее окружающей темноты – словно край ямы, только её и ждавший. Чуть поблёскивала железная рукоять насоса.
Элеонора поставила зажжённую свечу на ступеньку и прошептала молитву, потом крепче сжала нож и вышла.
Скрип ручки ведра заставил её вспомнить о проволочной гарроте. Дейзи рассказывала, что её кузину пытались задушить гарротой в Вест-Индии и что она видела шрам, пересекавший шею девушки. Дейзи говорила, что всё, что успела услышать кузина, – это пение проволоки, когда душитель покрепче наматывал её на руку…
Под ногами пробежала крыса. Элеонора вскрикнула, чуть не выронив нож.
Она почти уже подошла к корыту. Удлинённое, узкое, чуть приподнятое над землёй, оно было очень похоже на гроб. Господи, а ведь сегодня Элеоноре придётся вычистить его. Вода блестела в темноте, словно масло, а от поверхности поднимался тошнотворно-сладкий запах, и желудок у девушки сжался.
Прежде чем поставить ведро, она сделала широкий круг. Сад был пуст – по крайней мере, так ей показалось. Задняя дверь была приоткрыта, и тонкий луч света падал на траву, но когда девушка повернулась, то поняла, что оставлять свет было ошибкой.