таковых выпила с коллегами-пилотами Люфтваффе из свободной смены пару фужеров Баварского пива. Пропев в компании с ними пару куплетов «Хорста Веселя», Марта поспешно распрощалась с подвыпившими «ястребами Геринга» и, пока не начали рассказывать сальные анекдоты, направилась к своему паро-мото. И вот строенные фонари ее двухколесного, на паросиловой тяге «железного друга» уже мчат ее по лесной дороге сквозь стены из сосен в чешское местечко, к белоснежной ванне, бежевым занавескам и американскому патефону…
***
Николай Баксков не особо любил рисковать. Сидя в застрявшем на макушках деревьев парашютном шаре Илона Маска, он разгрызал последний сухарь аварийного пайка и шестой раз проверял надежность застежек-креплений надетого спасательного жилета. Звезды на небе тускнели и исчезали. А темнотищу внизу начинала постепенно вытеснять предутренняя туманная серость. Николай уже и привыкал к высоте. Он вспомнил, как пел на корпоративе НКВД, тайно устроенном самим Николаем Ивановичем. Тогда он пел, стоя на балконных перилах, – а это было на предпоследнем этаже московской высотки! «А вы смелы, – сказал ему тогда Ежов. – Я бы не смог стать на перила» – «Что вы, вам ли по перилам ходить! Вы – щит и меч родины! Любимый вы наш народный комиссар!» Ежов оценил тогда ту, как оказалось, легкую, своевременную и виртуозную лесть артиста. И поэтому колоратурный сопран не фигурировал в «деле врачей». Хотя следователями подшивались к делу сделанные скрытно фотографии Бакскова в моменты приобретения им у зубных докторов золотых заготовок под коронки. Любимец публики хотел тогда заказать себе золотой медальон – чтоб был потяжелее, чем у так и не полюбившего баскетбол певщика Керкорова. Вспомнив все это, Николай стал уже совсем не бояться, а то и презирать ее – высоту. Наконец, проверив все застежки жилета, Николай надел на голову пробковый шлем, поцеловал свой нательный стограммовый палладиевый крестик и, заглянув еще раз в инструкцию, нажал одновременно две кнопки на пародистанционном пульте. Корпус шаропарашюта тут же выстрелил отлетевшими вверх шестью лепестками, открывая путь в нижнее пространство, и мгновенно обросший надутыми шарами пилот сгоревшего дирижабля стал, переваливаясь через толстые ветки деревьев, приближаться к земле. Хотя дедушка Илона Маска, изобретший этот шаровый самоспасатель, и знал свое дело, но ленившийся проходить техосмотры, пересыпать тальком и менять хоть иногда текилу в самоспасателе Николай сам косвенно поспособствовал тому, что один шар вышел из строя. Уже у самой земли он, этот шар, раздулся до невероятных размеров, и, сидя на его верхушке, почти на трехметровой высоте, артист не знал, что предпринять дальше. Но он ничего и не предпринимал. Уставший и осознавший, что большие опасности позади, он просто заснул на мягкой амортизирующей поверхности раздутого предательского шара.
Ночь постепенно превращалась в раннее утро.
Гитлера, заключившего для себя, что Сталина при разделе Польши обмануть не удастся,