зубы и почувствовала, как предельно натянулась повреждённая кожа на губах, причинив новую боль.
Молчание в комнате нарушил глубокий вздох Чёрного Полковника. Длинные пальцы провели по смолистым волосам, которые в сумраке комнаты казались такими же мрачно-тёмными, как и глаза. Зловещее сочетание. Словно предвестник моего горестного и явно мучительного будущего.
– Я знаю ваше имя, лично знаком с вашим братом и наслышан о вашем отце.
Сердце маршировало в грудной клетке, выбивая ритм пульса в ушах. Я чувствовала мерзость от собственного страха, но побороть его не могла.
– Ну что же. – Он чуть поджал губы. – В таком случае я должен сообщить, что намерен обращаться к вам по имени.
Вежливое, но угрожающее заявление.
Загадочные глаза внимательно изучали меня, пока я чувствовала, как мои нервы таранят грань сдержанности.
– Вы не пленница здесь, Вивьен.
Я вздрогнула, и он заметил это.
Моё имя голосом полковника – жутко-необычное сочетание. Словно впервые его услышала. Имя приобрело новые грани звучания, будто пропиталось чёрным ядом.
– Вы – моя гостья. Как только вам станет легче, я помогу вам вернуться домой.
Вновь в ответ молчание. Лишь пальцы сжали белую простыню.
– Я в долгу перед вами, – продолжал вражеский офицер, продолжая впиваться в моё сознание угольным взглядом. – А должником я долго не бываю.
Не могу верить его словам! И надеяться тоже не имею права.
Чёрный Полковник поднялся на ноги и посмотрел на меня с высоты своего внушительного роста.
– Моя репутация – это то, что тактически вкладывали в сознание людей. В ней есть несколько граммов правды, но всё остальное – выдумка, выгодная двум сторонам этой войны.
Уже у двери он обернулся и обронил:
– Вопреки всему я верну вас к семье. Я сдержу слово. Как и в тот раз.
Молчание стало обетом против судьбы, которую она для меня выбрала.
– Отдыхайте, Вивьен, – вздохнул офицер Чёрной Армии и с лёгким поклоном скрылся за дверью.
Глава 17
Леннарт Хофер
Я прислушивалась к движениям за стеной, понимая, что потихоньку схожу с ума. Паника и страх будоражили сознание и мешали думать. Вглядываясь в сумрачный лес, я пыталась придумать план действий.
Словам комитаджа верить нельзя. Любой офицер, заимев такую пленницу, как я, способен выстроить и не такой хитроумный план, чтобы выведать информацию или использовать этот случай. Вернее, использовать меня.
Голова шумела от представления жутких возможностей, которые были в руках кайзерцев: шантаж, подавление, уничтожение репутации… Разоблачение, в конце концов.
Закрыла глаза, пытаясь прогнать новое желание разрыдаться от безвыходности.
Что мне делать? Бежать? Абсурдность мысли даже не давала возможность представить её воплощение. Плутать по лесу в поисках знакомых троп, не ориентируясь и лишаясь сил с каждым движением?
В комнате, которая постепенно