по всему, и был. Комбинезон синей, тяжелой материи едва не скрипел. Парадный комбинезон, ни пятнышка, специально надевает для Собрания. Советник Им-Зик.
Ремесленник просто впился в лицо Еремея, пока тот осматривался. Уж не этот ли столяр и потрудился над столом и стульями? Еремей порадовался, что не позволил себе никаких пренебрежительных улыбочек. Хороший стол. Отличные стулья. Крепкие, надёжные.
Вторым советником был богатырь. Капитан Брасье. Чёрная куртка из кожи змееглава, такие же штаны, высокие сапоги, а на поясе – тесак. Но дело не в одежде. Если бы он поменялся ею с ремесленником, все равно было бы ясно, кто есть кто. Дело даже не в руках, поселенец редко занимается чем-нибудь одним. Богатырь работает и заступом, и топором, пахарь и столяр регулярно упражняются в стрельбе из арбалета. Они – пионеры. Но всё равно богатыря видишь сразу. Что-то у них, у богатырей в глазах такое…
Старшина сел между ними. Да он франт, старшина. Или у него жена-рукодельница. Кожаная одежда расшита шитьём золотым и серебряным, бусины речного жемчуга соседствуют с синим бисером. Красиво, ничего не скажешь. Да и положено старшине носить одежду нарядную – для встречи дорогих гостей, посланников иных племен, прочего люда. Он, старшина, одним видом своим должен противостоять неряшеству и запустению.
Еремей украдкой осмотрел себя. Да, поистрепался он в пути. И хотя чистил платье каждодневно, вид не из приглядных.
Его сдержанно поприветствовали и сразу перешли к делу.
– Гибель отца Колывана поставила нас в очень сложное положение, – начал старшина, достопочтенный Хармсдоннер. – К счастью, провидение не оставило Но-Ом. Я получил послание Монастыря, Послание адресовано отцу Колывану, но в сложившихся обстоятельствах читать его пришлось мне. Настоятель Дормидонт рекомендует Еремея Десятина как исключительно преданного, способного и отважного Сына Церкви. Как известно, в определенных ситуациях мы вправе выбрать священником лицо, формально не рукоположенное в сан. Сейчас именно такая ситуация. Думаю, Еремей Десятин не откажется возглавить приход Но-Ома.
Для Еремея слова достопочтенного Хармсдоннера оказались неожиданностью. Нет, он конечно, знал о праве трех: собравшись вместе, трое могли избрать священника. Правило это, столь же древнее, как и церковь, пришло из времен, когда оторванные от мира люди искали свой Путь. Искали – и находили. Но последние десять поколений такого не случалось. По крайней мере, в Рутении. Видно, здесь и в самом деле очень сложное положение.
– Я, достопочтенный Хармсдоннер, недостоин столь высокой чести, – ответил Еремей.
Тогда поднялся второй советник, богатырь.
– Приход Но-Ома просит Еремея Десятина принять на себя обязанности священника.
– Я недостоин.
– Мы просим, – в третий раз сказали уже хором. Что ж, обычай соблюден, и он теперь может согласиться. Не может – должен. Даже если бы он был не семинаристом, а стражем границы, ремесленником, пахарем – обязан. Уклониться от Предложения Трех верующему невозможно.
– Я