не представлялась, а вы зовете меня сеньоритой и… Ваша Светлость, могу я узнать, откуда вы знаете меня, моё имя?!
– Но как же иначе?! Вот уже сорок пять лет я жду появления прекрасной Марианны, её брата и жениха, Анри и Жана… – печально улыбнулся Лонвейт, – Так значит я прав… Бедное дитя, я виноват… Уже несколько лет, как я не обращал должного внимания на своих подданных… Раньше нравы здесь были куда как лучше. Мне предстоит поговорить об этом с Рэдом… Оказывается, он уже при моей жизни разрушил всё то немногое, что я успел создать, и этот край из благословенного почти превратился в проклятый. Его рвение извратилось в порок… – герцог сокрушённо вздохнул, – И об этом меня предупреждали…
– Кто?! – изумилась Марианна.
Лонвейт загадочно улыбнулся, но как раз в этот момент в дверь его кабинета легонько постучали, и на пороге появился Рэд Болдироуд, на первый взгляд полный смирения.
– Ваше Светлость? – праиэр поклонился своему господину, вскользь подарив Марианне растерянный взгляд, замешенный на тревоге и восхищении.
– Где они? – сурово спросил Лонвейт.
– Здесь, мой господин, – и Рэд, дав какой-то знак страже, вошёл в кабинет и сделал пару шагов вправо.
Тут же в проеме дверей появились Жан и Анри, последний с трудом держался на ногах, но это угадывалось только по его бледности и по тому, как неуверенно он сделал первый шаг, в ответ на знак герцог приблизиться. Оба, и Жан, и Анри тотчас заметили Марианну, и лица их озарились счастливыми улыбками. Она же, в миг позабыв обо всем на свете, бросилась к ним:
– Милые мои! Дорогие!!! Живые!!! Как же вам досталось!!! – сама того не замечая, причитала Марианна, обнимая сначала жениха, потом и брата, а по щекам её струились слёзы счастья.
Анри крепко обнял сестру, и она затихла. А взгляды её защитников, Жана и Анри, уже были устремлены к хозяину замка.
Лонвейт встал навстречу молодым людям и даже, к великому удивлению Рэда Болдироуда, подошёл к ним. Он пристально вгляделся сначала в лицо Анри, кивнул в ответ на какой-то свой вопрос, и перевёл взгляд на Жана.
– Да, вот вас, сударь, я и правда узнаю. Вылитый граф де Лаган. Во истину, над вашим голосом, сударь, Всевышний работал ни один день! – лицо Лонвейта озарила доброжелательная улыбка, и он протянул Жану руку.
Изумлённый юноша благоговейно принял это рукопожатие и почтительно опустился на одно колено. После этого рука Лонвейта протянулась и к Анри, который уже успел отпустить сестру и теперь, не раздумывая, последовал примеру друга. Герцог Клар принял такое приветствие юношей очень благосклонно, даже поклонился им в ответ, после чего вернулся к своему креслу, величественно опустился в него и обратился к гостям:
– Располагайтесь, господа, будьте так любезны! – старческая рука уже указывала на кресла и кушетку, расставленные напротив его собственного кресла. Убедившись, что гости приняли это приглашение, Лонвейт развернулся к Болдироуду, – Пригласи сюда Али, вели подать обед на четверых и позаботься, чтобы нам никто не мешал.
Голос Лонвейта был твёрд и не терпел ни малейшего