таких словах глаза Болдироуда увлажнились, он трепетно склонился перед Лонвейтом и припал губами к руке господина. После этого Рэд низко поклонился и гостям герцога, с чем и вышел, плотно закрыв за собой дверь.
Наконец, Лонвейт развернулся к своим гостям.
– Вижу, что мои люди изрядно переусердствовали в деле свершения правосудия. Прошу, простите их. Уверен, ерей не сказал вам всей правды. Я знаю Рэда с пеленок, у него обострённое чувство справедливости, и он не стал бы поднимать столько шума из-за пустяка. Но да я готов признать, что он проявил усердие сверх меры. Мне правда жаль, что всё так произошло. Но с другой стороны… всё произошло именно так, как было предначертано.
– Предначертано?! – Жан выразил вслух их общее изумление.
Лонвейт печально улыбнулся в ответ:
– Да, предначертано. «К тебе придут трое, прекрасная Марианна, ее брат Анри и ее жених Жан. Анри сочинит эту песню. Его сестра заставил Жана спеть её. Не окажись в тот момент глух, Натаниэль!» Как вы думаете, кто мне это сказал?
– Ведьма Эрна?! – выдохнула ошеломленная Марианна.
– Верно, сеньорита, верно, – продолжая улыбаться, Лонвейт согласно закивал.
В этот момент из потайной двери появился старый почти чернокожий слуга в белоснежном тюрбане. Это был Али, личный лекарь герцога. Он низко поклонился всем присутствующим. Лонвейт благосклонно кивнул ему и тут же указал на Анри.
– Будь добр, друг, осмотри этого молодого дворянина. Вчера мои люди немилосердно помяли его.
– В самом деле, не стоит беспокойства! – попробовал возразить Анри.
Но Лонвейт только непонимающе повёл бровью:
– Ваше тело, мой молодой друг, взывает о помощи, это выдает ваша бледность. Поверьте, Али великий мастер своего дела, он один из хранителей мудрости сеитского целительства. Доверьтесь ему, он сделает всё необходимое прямо сейчас. Али, там будет удобно? – и Лонвейт указал на стоящую у окна кушетку.
Али согласно кивнул, и Анри не осталось ничего иного, как подчиниться. Вслед за Али, он отошёл в указанном направлении, сеит жестами предложил ему сесть и снять рубашку. Заметив некоторую растерянность Анри, Лонвейт поспешил добавить:
– Не удивляйтесь немногословности Али. Много лет назад ему отрезали язык, потому он нем, но, хвала Всевышнему его мудрость, доброе сердце и золотые руки всё ещё при нём.
Али обернулся к господину и благодарно поклонился. Что ж, Анри снял рубашку, и Али приступил к своей работе. Лонвейт одобрительно кивнул и тяжело перевёл дыхание:
– Да, эта песня… Её чарующая мелодия была выжжена в моей памяти сорок пять лет назад…
– Но как это возможно?! Эту песню сочинил Анри!!! – изумился Жан.
Лонвейт с готовностью кивнул, а на его губах по-прежнему играла таинственная улыбка:
– Эрне она тоже очень нравилась… Она услышала эту песню, когда мы вынудили её заглянуть в будущее рода Гейсборо, и потом не переставала мурлыкать её себе под нос. Я как-то попытался