у Хаима есть, и у Хенека, и у его девушки. А у наших родителей нет.
– Значит, их отправят?
Он опять кивнул.
– Когда?
– В один из ближайших дней. Поэтому мы отдадим все это им… – Он держал в руках пакеты с едой. – Во всяком случае, столько, сколько они смогут унести.
Эта новость так ошеломила меня, что я даже не успела ее толком осознать. Сделаю это позже.
– Ты сможешь принести еще продуктов, – спросил он, – на будущее? У тебя осталось что-нибудь на продажу?
Я в нескольких словах рассказала ему о Хелене и о том, как трудно найти заработок, за исключением работы на немцев, но, чтобы ее получить, нужны деньги.
– Хорошо. Я спрошу. И, Фуся… – мне показалось, что он потер голову, – я хотел спросить…
Он замолчал, и мы прислушались. Послышался резкий стук сапог охранника. Он прошел мимо нашей двери по узкому проходу, и мы услышали лязганье колючей проволоки. Затем сапоги снова протопали мимо нашей двери, и постепенно звук затих в отдалении.
– Мне кажется, они знают насчет забора, – прошептала я.
– Думаю, ты права. Давай встретимся завтра здесь, внутри, а после этого поищем новое место.
Он снова потер голову.
– Мне надо у тебя спросить. Насчет письма.
Внутри у меня все сжалось. Я едва слышала Макса.
– Ты ведь солгала, да? Что все произошло… быстро.
Я не могла говорить. Если бы я успела вовремя, то, может, ничего бы и не случилось. Может, Изя был бы теперь с нами. Никто не смог бы почувствовать эту боль глубже, чем Макс. Ведь Изя занял его место. Крепко стиснув зубы, я кивнула.
– Хорошо, – сказал Макс. – Хорошо.
Несколько минут мы молча стояли в сырой темноте, потом он прислушался, приложив ухо к двери.
– Думаю, на дороге никого нет. Будь осторожна и… – Он поймал мою руку и поцеловал ее. – Спасибо, что ты скрыла это от Mame.
Я торопливо выбралась из-за забора, а когда завернула за угол и оказалась рядом с плакатом, там никого не было. Так же как никого не было и следующим вечером, когда Макс передал мне две рубашки, часы и брошь, которая прежде была зашита в поясе у пани Диамант.
– Используй это, чтобы получить работу, – сказал Макс. – Нам придется поголодать, но зато, если у тебя появится постоянный заработок, у всех нас будет еда.
Я спрятала ценности под пальто, но на этот раз, когда уже установила столб на место, рядом с пустым складом послышалась отрывистая немецкая речь. Затем раздался голос Макса, уверявшего, что он не сделал ничего дурного, просто искал своего дядю, который…
Я завернула за угол и стояла под плакатом с закрытыми глазами, тяжело дыша и слушая удары кулаков по живому телу.
Господи, молю тебя, не дай им убить Макса.
В ту ночь я не смогла уснуть.
Однако утром, в обычное время, я увидела из окна Макса, глядящего вверх, марширующего в конвоируемой колонне в сторону угольного склада. На лице у него был синяк, губа распухла, но, по крайней мере, он был жив. Целый день ушел у меня на то, чтобы как можно выгоднее продать