Дым Отечества. Василий Павлович Щепетнев

Тоже, верно, окутан бронёй. Симптом не самый приятный. Или он изначально таков, шарик?

      – Скорость сближения – двадцать один метр в секунду, расстояние – сто девятнадцать километров, – объявил Ванштейн.

      Шарик плыл, словно мыльный пузырь. Ну, как лопнет?

      Но он и не думал лопаться. Траектория сближения выходила спиралеобразная, без Цифруши понятно. Для полета в безвоздушном пространстве – странная траектория. Так семена-вертолётики с клёнов падают, а какие здесь клёны? Разве что противопушечный маневр? Но пушки в космосе не применялись ни разу, хотя теоретики утверждали, что ядро, выпущенное из электромагнитной катапульты со скоростью от ста километров в секунду и выше гарантировано уничтожит небольшой катер. У маловероятного взбесившегося мелкого буржуа мог иметься разве что катер, так что…

      Волнение нарастало по мере приближения шарика, но волнение внутреннее, личное. Общественная же составляющая Фомина была спокойна и бесстрастна. Как и у всех, стоящих рядом с Командором. Умел излучать спокойствие Командор. Чего волноваться, работать нужно. Они и работали. Рассчитали поперечник шарика, вышло шестнадцать метров. Всё бы ничего, только при отлёте подобных шариков в космофлоте не существовало. Могли, правда, за минувшее время и создать. Зачем? А вот и спросим, зачем. Сначала повстречаемся, как положено, а потом и спросим. Вопросов много накопилось. И общественных, и личных. Как там жены и дети? Родители? Друзья и знакомые? У Фомина, положим, как и у подавляющего большинства экипажа, ни жены, ни детей нет, и родителей тоже, погибли в Последнюю Войну, но друзьями он не обижен. А уж общественные дела как любопытны! Удалось ли превратить Гоби в паназиатский сад? Удвоить зеркало Арала? Возродить тайгу на Таймыре? Его, Фомина, правда, больше интересует Марс, но и о Марсе можно будет спросить, стоит только подождать немного.