Но только оно упало, как поднялось вновь и стало пытаться достать застрявшую в массивной груди стрелу, двумя когтистыми лапами. При этом оно как-то тоскливо и угрожающе зарычало, что холодок передался мне по всему телу. Натянув новую стрелу, я оборвал страдания нечто, усадив стрелу ему в узкую щелочку там, где должен был быть глаз. Стрела оборвала все страдания. Тварь упала и больше не вставала. Зато оживились остальные.
Прорычав по одной и все вместе, они бросились в мою сторону, с разных сторон. Едва различимые в движении мохнатые, разноцветные шкуры замелькали со всех сторон. Жаль, что на рогатку осталось мало шариков, в Форноне и Стрисадисе такого боеприпаса банально не производят. А у рогатки скорострельность, на порядок, а то и два, выше, чем у лука. Зато новый лук, разил безупречно. Тугой ход тетивы компенсировался мощью, отправляя даже стрелы сомнительного качества, на коротке, точно в назначенные цели. Я успел поразить трёх тварей, прежде, чем дал команду Черёмухе нести нас со всех ног, закинуть лук на плечо и отсечь передние когтистые лапы, четвёртой, намеревавшейся, распороть мне ногу.
Толи с тоски, толи с досады, они зарычали ещё злее. Хуже, их стало больше. Плотная растительность леса не давала скакуну вырваться вперёд на безопасную дистанцию, потому мне постоянно приходилось, отстреливаться прямо на ходу. Не люблю я этого. Ветки хлещут по телу и лицу, а тут ещё и стрелять, надо успевать, чтобы ни одна тварь не вцепилась Черёмухе, в самые аппетитные части тела. Так и ещё следить надо за Черёмухой, в основном у копытных нет чувства седока, под сук потолще подведут и бывай наездник, так и без головы можно остаться. А сейчас падение, равносильно этому.
Наверно первыми бы в нашем забеге, устали твари. Бегать я заметил, они не очень любили из-за своих коротких задних отростков, в отличие от моей породистой скакуньи. Но случилось безрадостное событие. Мы упёрлись в глубокий овраг и я, едва успел остановить Черёмуху, чтобы она оставила героический настрой его перепрыгнуть, а на деле не долететь половины и упасть. Без меня ещё может быть, но со мной её план был обречён на провал, в прямом смысле. Остановившись и натянув поводья до предела у самого края обрыва, я рванул вдоль него, как только несколько из них приблизились и совершили прыжок. Не достав до нас, они рухнули с обрыва. Это не решало всех проблем, но их определённо становилось меньше.
Впереди, когда мы почти оторвались, нас ожидала ещё одна трудность. Глухой лесоповал, не давал нам времени быстро его обойти, а возвращаться было уже некогда. Черёмуха, чувствуя безысходность вновь задрожала.
– Не боись, – я спешился. – Выбор наш не велик. Примем бой здесь. Главное не давать зайти с тыла. Я встану у обрыва, а ты смотри не убеги, когда они пойдут первой плотной волной. По мере остроты моего меча, я не дам тебя в обиду. Воткнув перед собой в землю, меч и десяток стрел в ряд (больше нет смысла, успеть бы вытащить эти), я стал ждать.
Черёмуха услышала приближение тварей раньше меня и начала фырчать ноздрям и бить копытом в землю.