отче?
– Потому, что я тебе уже говорил – нельзя от телесного состояния сразу перейти к духовному, минуя душевное, как промежуточное, которое и есть то само моральное окаянство и торжество лжеправедности, о которой говорит апостол и которая искренне считает духовностью свою голую мораль и нравственность, будучи при этом духовно слепой.
– Это порок всего современного богословия?
– Это скорее результат его схоластики и морализации за последние 500 лет. И ещё это результат не извлечения церковью никаких уроков из трагедии 1917 г. и движения на поводу у государства и власти. Это всё от незнания согласного учения отцов и святоотеческого духовного наследия, которое прямым текстом говорит об отречении от мира и о том, что крайне опасно застревать в голом морализме человеческой душевности, заигрывая с государством и властью.
Отцы считали мiр полным собранием человеческих страстей и исчадием зла, которое неисцелимо разрушает любую душу и от которого нужно держаться подальше, а современная церковь ведёт человека в этот мир и создаёт иллюзию его улучшения и преображения, что является полнейшей утопией и использованием веры в интересах государства.
– Как это понимать, отче?
– Это следует понимать так, что любому человеку, стновящемуся на путь совершенной веры, однажды необходимо пройти через полное отречение от мира. Не важно когда будет это отречение – сразу в момент метанойи или потом в процессе воцерковления, но отречение должно быть, поскольку без него не может быть выхода на ступень совершенства, это закон.
– А с чем это связаено, отче? – поинтересовался мона.
– Это связано с изменением ума, который должен отречься от мiра для того, чтобы как можно быстрее пересечь гибельное поле человеческой телесности и душевности, чтобы достичь того блаженного и заветного поля духовности, которое и есть поле подлинной разумности. Без отречения от мира поля духовного ума не достичь, вот в чём дело.
Именно поэтому духовную цель иночества отцы видели в том, чтобы как можно быстрее перелететь на крыльях духовного познания обе ступени – рациональной телесности и нравственной душевности, чтобы достичь уровня духовного безстрастия с которого только и открывается мудрость и полнота Истины Христовой.
Вот как сказал об этом преподобный Никита Стифат «духовное же устроение – то, когда не изволяют иметь ничего из первых двух – телесного и душевного и не допускают худа, отличающего каждое из них, но, будучи свободны от того и другого, на посребренных крылах любви и бесстрастия, перелетают чрез оба состояния, не позволяя себе делать ничего из запрещенного».
– А как понимать этот перелёт через оба состояния, отче, объясни?
– Понимать