меня подсадили, – вновь прорвало Войнова Глеба, – вы знали, кто он такой, теперь я тоже знаю!
– Ну да, – Повислый засиял сильнее прежнего, – твой сокамерник оказался голубком. Чего тут такого? Страшно?
– Страшно? – возмутился Войнов Глеб. – Мне страшно, что убью его, бляха муха, если он еще раз на меня посмотрит. Он ходит голый и постоянно смотрит мне в грудь! Я себя мясом чувствую! Переселите меня!
– Так ты скажи, чтобы не смотрел, мать твою!
– Он больной на голову, ему бесполезно что-то говорить! Если не уберешь его от меня, Повислый, я, клянусь, забью его голыми руками! УБЕРИ ЕГО! ИЛИ ПЕРЕСЕЛИ МЕНЯ!
– Тогда тебе, Войнов, прибавят десятку. По совершеннолетию пойдешь по этапу!
– ДА МНЕ ПЛЕВАТЬ! Я ЗА СЕБЯ НЕ ОТВЕЧАЮ. ПЕРЕСЕЛИТЕ МЕНЯ!!!
– Еще раз так шуметь будешь, приду и отобью тебе вторую руку. Я предупредил!
Повислый ушел, хлопнув дверью.
Войнов Глеб вцепился в решетку и сотрясал до тех пор, пока не понял, что ему не под силу справиться с чугунными прутьями. Тогда он обернулся и предостерегающе покачал Саше пальцем, приказав больше не приближаться. Саша хотел подняться с пола, но сосед пнул его. «И не вздумай смотреть на меня» – добавил тот.
Саша поджал ноги и опустил голову на колени. Так легче переносить соблазн взглянуть на Войнова Глеба. Он бы может и поднял глаза, но боялся. Он бы переместился на свою койку, а не жался в грязном углу, если не сосед не был таким грозным.
Дрожь бьет тело, руки трясутся. Саша чувствует, что с организмом происходит что-то неладное. Даже голова дрожит. Ему холодно? Неудивительно, ведь он уже несколько часов находится на бетонном полу. Нет, холода он не чувствует. Это мандраж.
Саша понял, что продолжаться так дальше больше не может. Всю жизнь проявлял смелость, а тут взял и испугался? Ни за что! «Люди по своей природе трусы. Все, кроме меня». Сосед поклялся забить голыми руками. Но этого сделать не посмеет! Видит Бог, Саша Пастухов не хотел причинять зла, но тот, кто пытается избежать злого чувства, чаще всего на него и напарывается.
В камере потемнело, пока он пребывал в углу. Лишь бледный свет придавал стенам общие очертания. Шершавые бетонные стены блестели. Когда Саша Пастухов поднялся на ноги, то понял, что бояться нечего. Войнов Глеб спал. Шатаясь, но тем не менее верно ступая на звук сопения, Саша приблизился к койке. Движения были тверды и размерены, будто сам Черт наводил его во тьме. Саша Пастухов нащупал цепь верхней полки, подтянулся, залезая к соседу со стороны ног. Раздался визг железа, который показался пронзительным в совершенной тишине. Сердце стучало в висках, Войнов Глеб повернулся на звук. Лунный свет показал его сонное лицо. Глаза были закрыты, но, невзирая на это, он напрягся, приподнялся, храпнул носом, проглотил что-то. После блаженно расслабился. Этот глоток соплей, это движение кадыка на открытой шее придало Саше злости. Жилистые пальцы и вцепились в шею точно тиски.
Глеб вздрогнул от внезапного звука и не успел толком продрать глаза, как что-то вцепилось ему в