надеясь, что их снаряды проредят оборонительные линии на вершине хребта.
– Господи! – воскликнул полковник Лоуфорд, узрев вырвавшуюся из тумана на склоне тучу французских стрелков.
Противник имел явное численное преимущество над несколькими ротами британской и португальской легкой пехоты, однако касадоры и зеленые мундиры опередили вольтижеров, первыми открыв огонь. Белые дымки взметнулись над склоном. Французские шеренги дрогнули, подались назад, потом вольтижеры опустились на одно колено и вскинули мушкеты. Залп расколол утро, добавив к туману порохового дыма, и Шарп увидел, как упали два красномундирника и португалец. Союзники выстрелили еще раз, но вольтижеров было слишком много, их мушкеты били, казалось, беспрерывно, и солдаты в красных, зеленых и коричневых мундирах отступали. Французы наступали короткими перебежками, и на каждого из обороняющихся приходилось по двое атакующих. Было ясно, что они побеждают в этом первом столкновении.
Рота под командованием лейтенанта Слингсби, развернувшись впереди полка, оказалась теперь на фланге французского наступления. Прямо перед ними был голый склон, справа – вольтижеры. Рота могла бы ударить неприятелю во фланг, но приказа не последовало, а потом французский офицер осознал опасность и приказал двум своим ротам отогнать британцев.
– Отходите, – пробормотал Шарп. Сидя верхом на Порции, лошади Слингсби, он имел прекрасную возможность наблюдать за происходящим. – Назад! – сказал капитан уже громче, за что удостоился недовольного взгляда Лоуфорда.
К этому времени Слингсби и сам понял, чем грозит промедление, и восемь раз свистнул в свисток. Сигнал означал, что стрелки должны отойти вверх по склону в сторону полка. Приказ был правильный, Шарп и сам отдал бы такой же, но тут у Слингсби закипела кровь. Не желая отступать так рано и уступать таким образом в первой же схватке, он, вместо того чтобы исполнить свою же команду и подняться вверх, побежал поперек склона.
Рота уже двинулась к вершине, но, увидев, что лейтенант остался внизу, остановилась в нерешительности.
– Стреляйте! – крикнул Шарп. – Не толпитесь! Живей!
Ядро ударилось о камень у его правой ноги и срикошетило в небо. Хэгмен подстрелил французского офицера, а Харрис уложил сержанта, упавшего лицом вниз в кусты, но французы продолжали наступать, и Слингсби понемногу отходил, однако, вместо того чтобы занять позицию между противником и своим полком, оказался у неприятеля на фланге. Первым ситуацию просчитал французский офицер, направивший вольтижеров в образовавшуюся брешь, чтобы ударить обороняющимся во фланг. С вершины хребта пальнула пушка. Ядро улетело в туман за вольтижерами.
– Должно быть, увидели что-то, – сказал Лоуфорд, похлопывая по шее испуганного внезапным треском шестифунтовика коня. – Слышите барабаны?
– Слышу, – отозвался Шарп. Звук был знакомый, pas de charge, поступь идущих в наступление «орлов». – Старые штаны.
– Почему их