на тюфяке.
Посреди комнаты стоял стул, на котором сидел связанный мельник с распухшим, избитым лицом и кровоточащей глазницей. Мельник тяжело дышал.
– Приведи его в порядок, – приказал Камберленд Джолану, будто ждал, что беглый недоучка-алхимик тут же достанет из котомки чудесный эликсир и восстановит утраченный глаз.
Джолан кивнул, подошел к мельнику, осмотрел раны. Нос сломан. Глаз выдавлен чьим-то пальцем. Придется удалить остатки нервных окончаний, промыть глазницу и наложить на нее повязку.
– Принесите родниковой воды, – сказал Джолан, роясь в котомке. – Вскипятите, остудите, а потом я скажу, что делать дальше.
Спустя два часа Джолан очистил рану, промыл ее обеззараживающим раствором и смазал целебной мазью. Потом вырезал кружок из оленьей кожи, чтобы прикрыть пустую глазницу, и приготовил для мельника недельный запас обезболивающего и противовоспалительного эликсира.
Пока Джолан все это проделывал, воины-ягуары вышли подышать свежим воздухом. С мельником остался только Камберленд.
– Каждый день принимай по две порции эликсира: одну – с утра, вторую – после ужина. Это снимет боль и воспаление.
– Спасибо, – сказал мельник.
Болезненную операцию он перенес стоически, только время от времени крепко сжимал сиденье стула. Руки и предплечья мельника покрывали старые шрамы, и Джолан догадался, что его пациент не всю жизнь работал на мельнице.
– К сожалению, ничего больше я сделать не могу, – сказал Джолан.
К обычной целебной мази он добавил крошечную щепотку божьего мха, так же как к ране Бершада в Выдрином Утесе, и две чешуйки иловки-келарии, ускоряющие некоторые химические процессы. Джолан таил надежду, что выдавленный глаз чудесным образом восстановится, но ничего такого не произошло. Зато теперь организм отвергнет любую заразу, даже если мельник вотрет в рану навоз.
Что ж, один опыт поставлен, осталось провести еще пару тысяч.
Джолан начал складывать свои зелья в котомку. Камберленд подошел к мельнику и хлопнул его по плечу:
– Годрик, прости, что спрашиваю, но…
– Голубь уцелел. И записка тоже. Погоди.
Годрик с кряхтением поднялся со стула, подошел к плите, перегнулся через нее, кочергой выковырял из стены кирпич, просунул руку в углубление и вытащил оттуда голубя-сизаря. Птица, склонив голову, огляделась.
Камберленд с облегчением вздохнул:
– Вот и славно.
Джолан уставился на голубя – самый обычный, почтовый.
– И что же в нем особенного?
– Это один из последних голубей Эшлин Мальграв, способный долететь до Папирии, – сказал Камберленд, осторожно взяв птицу огромными ладонями. – Мне приказано доставить в Умбриков Дол и голубя, и записку. Карлайл предупредил, что этого сообщения ждет какая-то вдова.
– А правда, что вдовы носят доспехи из акульей шкуры? – спросил Годрик.
– Ага.
– С юга надвигается буря, – сказал Годрик. – Так что отведи своих