Хелена могла навредить Алексу, если ты это имеешь в виду, – произносит он наконец, тщательно подбирая слова. – Я был его лакеем до того, как он умер, и считаю, что она действительно любила его. Еве с ее стороны ничего не угрожает.
– Но может угрожать еще с чьей-нибудь?
Шрам на челюсти Якоба слегка пульсирует, и мое сердце ускоряет ритм.
– Александр и Филипп Вестергарды вместе управляли шахтами после смерти их отца, – говорит Якоб. – Когда они нашли самоцветы, растущие в известняковой породе, ценность копей увеличилась в сто раз.
– Филипп Вестергард? – переспрашиваю я, начиная осознавать.
Тот самый Филипп Вестергард, который приезжает сюда завтра на Мортенсафтен?
– Когда Алекс умер, Хелена унаследовала все, чем владел ее муж. Основной доход от шахт сейчас принадлежит ей. Но, возможно, Филипп ожидал другого исхода.
По моей коже пробегают мурашки. Эти проклятые копи никуда не хотят деться из моей жизни.
– Он приезжает завтра, чтобы познакомиться с Евой, – выговариваю я. – Как часто он навещает этот дом?
– Летом он обычно занят делами на шахтах. Но зимой приезжает сюда на большинство праздников. – Якоб принимается отсчитывать на пальцах: – Мортенсафтен, Рождество, Новый год. Хелена – единственная, кто у него остался из родни.
В горле у меня встает ком.
– Как ты думаешь, это правда? То, что Филипп может быть опасен?
От меня не ускользает безмолвный обмен взглядами между Якобом и Лильян, когда она проезжает мимо нас, – родные люди умеют вот так общаться без слов. Когда она кивает, у меня возникает ощущение, будто я только что прошла некое испытание.
Якоб поворачивается ко мне:
– Ты знаешь, что случилось в этих копях. Обвал убил множество шахтеров, – это утверждение, а не вопрос, и он произносит эти слова с полной уверенностью. Почти так, будто уже знает обо мне больше, чем я рассказывала. Я прищуриваюсь, но все же едва заметно киваю, и Якоб продолжает: – Не думаю, что нам известна вся история. Мне кажется, тут скрыто что-то еще.
– Что ты имеешь в виду? – Внутри у меня все холодеет от ужаса. – Ты… ты же не думаешь, что это был не просто несчастный случай?
Лунный свет, отражающийся на серебристой оправе его очков, внезапно становится пронзительно-острым.
– Я думаю, в этих шахтах было что-то, что они пытались скрыть.
– Что? – чуть слышно шепчу я.
– Филипп по-прежнему управляет шахтами, но когда Хелена получила наследство после смерти мужа, то попросила меня просмотреть журналы, чертежи… в общем, все, чтобы удостовериться, что были приняты все меры безопасности и подобных несчастий больше не повторится. И когда я увидел чертежи… то обнаружил кое-что, заставившее меня усомниться в случайности этой трагедии.
– Ты можешь показать их мне? – спрашиваю я. Собственное горло кажется мне тесным и холодным, словно сталь. Что-то странное подступает изнутри, угрожая взорваться подобно рудничному газу.
Якоб колеблется.
– Когда я рассказал Хелене