align="center">
И снова про дворы
Промзоны – лет советских свалки,
Не сменен сей репертуар.
Пройдусь бездельницей вразвалку,
Найду заплёванный бульвар.
Присяду там, а город всюду
Коптит невидимой трубой.
Как мне забыть вас? Не забуду,
Дворы с печальною судьбой.
Здесь с однокашником любили
Мы по жестянкам пострелять.
Мы жили бедно. Страшно жили,
Но вы, дворы, – мне дом и мать.
Вы мне открыли в даль дороги.
По вам, где лесополоса,
Я, как трамвай, лосиным рогом
Брела упёршись в небеса.
И всё мечтала неустанно,
Мечтала юно и легко:
От вас в безвестные туманы
Сбежать однажды далеко.
Жить где-то, серость не мурыжа,
Быть в дальнем странстве удалом.
Сейчас же думаю, как ближе
К вам стать, чтоб вспомнить о былом.
Во всё, что сталось, окунуться
И, перервав свой длинный путь,
Кого найти, к кому вернуться,
Кого молчаньем помянуть.
Подъезд косой, спит лестница
Подъезд косой, спит лестница в нём куце,
Стою, билетик комкаю в руке.
Пойти, что ль, по округе прошвырнуться –
Нечёсаной, неспящей, налегке.
Сама себе подруга и соратница,
Сама себе шутиха, арлекин.
У местных алкашей вторая пятница –
Осколки затрещали у витрин.
Коты орут, и дети, и водители,
И грач передаёт привет грачу.
Услышьте их, небесные святители,
Пока за всех стоически молчу.
Форточка в небо
Дом клубится густой канителью,
Старым бытом и горем пропах.
Не продышишь, ей-богу, дурнею,
Хоть и ставни давно нараспах.
Душно, где бы была я и где бы
Ни была в забытье пустоты.
Мне бы форточку. Форточку в небо,
А за ней – голубые цветы.
А за ней – неземную поляну,
А за ней – заливные луга,
И тогда я вздохну, я воспряну,
И тогда я устрою бега
За самою собой. Не спасую.
Память дней сняв, как чью-то броню,
И тогда свою жизнь я босую
По небесной траве догоню.
В стране остановилось время
В стране остановилось время.
Я ни приехала б куда,
Дымят от неба и до земи
Панельным прошлым города.
Дома стоят того же типа,
Как в моём стареньком дворе.
С угла знакомой галкой липа,
С белёсой краской на коре.
Подъезды родные косые –
Не отличишь, гляди в упор.
И кажется, что вся Россия –
Один огромный старый двор.
Обшарпанный двор девяностых,
Где все на «эй» и все на «ты».
И только солнечные вёсны
Осветят серость бедноты.
Пионерский заброшенный лагерь
Пионерский