видимо зная, что таким образом поисковые отряды найдут уцелевших. Но сам не появлялся никогда.
− Вы будете его искать? – спросила девушка.
Литвиненко неопределенно пожал плечами. Найти ангела было невозможно. Шесть экспедиций прочесали красную зону вдоль и поперек, отловили всех седовласых стариков – зараженных и здоровых, но они и близко не подходили под описание.
Литвиненко нравилась красивая история про ангела и книги, но он считал её выдумкой. Через год планировалось полностью зачистить красную зону. В ней не останется ни одного человека. По крайне мере здорового. А пока…
− Товарищ капитан, − буркнул сержант Губач. – Разрешите, как всегда, да?
− Разрешаю, − кивнул Литвиненко.
Сержант Губач пошел по улице, огибая повалившиеся столбы, остановился у ближайшего мусорного бака, положил туда потрепанную книжку в мягкой обложке.
Считалось, что Ангелу нужны книги. Но не новые, а те, которые уже кто-то когда-то прочёл. Они каким-то магическим образом помогали ему спасать зараженных.
Пусть будет так, решил Литвиненко. В конце концов, плохо от этого никому не будет.
Сержант Губач торопливо вернулся. Они забрались в автомобиль бригады. Литвиненко настроил спутниковый маршрут и велел двигаться вглубь красной зоны. Поиски уцелевших продолжались.
Наталья Анискова
Чернее чёрного
В подъезде опять было темно – видать, соседи-алкаши выкрутили лампочку. Я рысью сбежала по лестнице, нажала-толкнула и выскочила на улицу. Сунула руки в карманы, нащупала сигареты и тут же поймала пальцами дрожь мобильника.
– Внимательно!
– Танюха, ты едешь или где? – рявкнул Семёныч.
– Я рядом, иду. Скоро буду.
Семёныч назначил встречу в кабаке с оригинальным названием «Поручик Ржевский», что в десяти минутах от меня, если быстрым шагом. Подмигнув лошадиной морде на вывеске, я затопала вниз по лестнице в чертоги общепита. За дальним столиком углядела Семёныча. Рядом с ним сидел худенький паренёк – видно, тоже привык устраиваться лицом к двери.
– Танюха, красота ты моя! – галантно просипел Семёныч, выбрался из-за столика и полез обниматься.
Надо думать, смотрелись мы с ним фильдепёрсово: ребристая дылда и сущий Карлсон на вид. Правда, вид у Семёныча обманчивый. Он крышует нищих на Павелецком вокзале и в окрестностях. При знакомстве намеревался лично переломать мне кости, чтобы не совала длинный нос в нюансы чужого бизнеса. Однако же обошлось. Журналиста-стрингера кормит навык ладить с не слишком симпатичными людьми. И успех напрямую зависит от умения с ними обойтись.
Семёныча я провела на закрытые собачьи бои, он в ответ рассказал на целый репортаж и по сей день «помогал свободной прессе» – то делился жареной новостью, то сводил с кем-нибудь нужным. Видимо, сделал тогда удачную ставку – на собачек с мелкими суммами не ходили.
Я уселась напротив приведённого Семёнычем