покинуть их ряды. Отгадай, что с тобой сделают, если попытаешься.
Усмешка скривила губы Джексона, но не тронула глаза.
Я ошарашенно замолчал, хотя ответ был очевиден. Убьют, конечно же.
Мой собеседник выглядел так, словно сказал самую банальную на свете вещь, типа: небо голубое, вода мокрая, трава зеленая, тебя убьют, если попытаешься свалить.
Я кашлянул, прочищая горло.
– Выходит странно.
– Странно?
Я медленно кивнул.
Странно – это мягко сказано. Третье правило Гильдии гласило – ты, конечно, приходи к нам, вступай в профсоюз, работай на нас, но знай – мы тебя не отпустим! А если захочешь уйти… что ж, мы тебя предупреждали.
– А как же добрая воля? Или НА ЭТО доброй воли нет?
– Есть.
Я озадаченно нахмурился.
– Но ты сказал…
– Все дело в том, что не по доброй воле наши парни пытаются покинуть Гильдию. Как ты думаешь, почему они начинают жалеть, вступив в наши ряды?
Я угрюмо промолчал. Джексон посмотрел в окно.
– Причины, по которым вольники пытаются покинуть Гильдию, связаны чаще всего не с доброй волей, а с чувствами. Со страхами. С тем, что их моральные устои, продиктованные и навязанные обществом, ломаются, рассыпаются трухой, прогнившие до основания. Фрилансеры, взявшие на себя принцип доброй воли, принимают огромную ответственность – не просто жить так, как они хотят ПО ДОБРОЙ ВОЛЕ.
Он усмехнулся.
– Быть тем, кто волен думать, делать и жить так, как хочет он. Без продиктованных догматов, без навязанных канонов. Это невероятно сложно – жить, когда не в ком искать пример, не у кого спросить, как правильно. Я давно в Гильдии. Так давно, что уже и не помню, каково это – жить без нее. Многих парней повидал за эти годы. И жить ВОТ ТАК, безоговорочно по доброй воле, способны немногие. Лишь те, у кого есть цель. Сильная, стоящая трудов, пота и крови. Кто-то хочет сбежать из плена общественных догматов, кто-то – найти себя. А кто-то…
Он пристально посмотрел на меня.
– …ставит целью свое раненое эго и говорит, что хочет восстановить честь.
Я нахмурился.
Очень тонкий намек, спасибо, принято.
– Нет ни одной цели, которую невозможно было бы…
– Именно поэтому я и думаю, что цель – слабый ориентир.
Я устало вздохнул.
«Да ты сам себе противоречишь!».
«Просто ты тупой и чего-то не понимаешь…».
Джексон откинулся на спинку офисного кресла.
– Люди приходят к нам, считая, что Гильдия, командир и отряд – орудие для достижения цели. И раз цель достигнута, то и в орудии больше нужды нет! Я сделал, что хотел, спасибо за помощь, я пошел. Разве это справедливо?
Мужчина скрестил руки на груди. Мы не разрывали зрительный контакт так долго, что у меня начали слезиться глаза. А в голове моей тем временем кипели дебаты, такие горячие, что у меня, кажется, поднялась температура. Хотя, скорее всего, это от крови, которая ударила в голову мощным напором.
«Не сможешь покинуть их ряды. Вечная служба».
«Не иди на это! А вдруг в один день тебе захочется