ангажированные, обусловленные чьей-то сторонней волей, значит, руководитель суда такой же и озабочен тем же. Не понимают они, что судья, ведущий дело, не смотрит в рот председателю, не имеет от него каких-либо заданий. Если бы было иначе, судьи не молчали бы и не потерпели такой зависимости и незаконности.
Мой выбор, профессиональный и карьерный, до 1981 года был закономерен. Избрание же на пост председателя городского суда было не совсем логично, хотя, как я потом узнал, прецеденты подобных назначений в России были.
Следующие двадцать два года работы свидетельствуют, что, по-видимому, это была не ошибка. Ни в коем случае не преувеличивая значение своей персоны, хочу сказать, что весь этот период характеризуется стабильностью судебной системы Ленинграда – Санкт-Петербурга.
Периодически мне предлагали продвижение по профессиональной лестнице: в Верховный Суд СССР, в Верховный Суд Российской Федерации, в Министерство юстиции СССР, но я, считая, что это не мой уровень, не мог принять эти престижные предложения. Кроме того, менять Питер на Москву мне, коренному ленинградцу, не хотелось.
В самый сложный период, на пике перемен, когда в государстве и обществе происходили бурные события, мои полномочия председателя городского суда в 1993 году были подтверждены – я был избран на тот же пост в соответствии с новым законом о статусе судей без ограничения срока полномочий.
И до и после этого представители различных политических партий и движений, общественных организаций периодически будировали вопросы смены руководства городского суда, порой несдержанно, оскорбительно, почти всегда оспаривая конкретные судебные решения районных и городского судов, невзирая на то, что эти решения не отменялись, поскольку были законными и справедливыми. Даже самые незначительные ошибки судов возводились до уровня умышленных и целенаправленных. Показательно, что оценки одних и тех же гражданских или уголовных дел нередко были прямо противоположными.
Иногда мне задают вопрос: «Как Вам удается столь долго занимать кресло председателя?», а порой и более конкретно: «Вы что, всех всегда устраиваете?»
Повторюсь, моя должность – это, прежде всего, профессиональная, очень интересная юридическая деятельность. Власть, как таковая, для меня вторична.
Было много судебных решений и принесенных мною протестов, которые не вызывали восторгов. Были спорные, дискуссионные вердикты, были и ошибки. Но если брать за основу правовые аспекты, то всегда можно объяснить, почему было принято именно это, а не иное решение. Разумеется, объяснить тем, кто хочет услышать и понять.
И еще. Все эти годы я старался держаться подальше от всех властей и политических структур, а также от радикалов, дилетантов и конъюнктурщиков. Может быть, поэтому я ничей и принадлежу своим коллегам, судейскому сообществу. А вот их-то, надеюсь, я устраивал, иначе не терпели бы они меня столь длительное время, и не постеснялись бы заменить. Судьи Санкт-Петербурга в этом смысле достаточно