что эта задумка ее серьезно расстраивает.
Отец затянул «Scottish Soldier», тщетно пытаясь изобразить шотландский акцент. Мама слушала молча. Хэл по большому счету ничего не имел против папиного пения. Во всяком случае, если отцу вдруг приходила охота немного попеть, исполнить какую-нибудь песню из старого фильма – он прекращал курить. И то хорошо. Честно говоря, Хэлу нравилось путешествовать в автомобиле. Он любил их сверкающий «Студебекер-Хоук GT», белый, с бронзовой отделкой, еще пахнущий кожей. Люди разевали рот при виде автомобиля, похожего на космический корабль, когда двухдверное спортивное купе пролетало мимо. Хэлу не хотелось думать, что фермеры на обочине дороги считают их жуликами или просто придурками.
С переднего сиденья зазвучал четвертый куплет дурацкой песенки, и мамина улыбка стала походить на болезненную гримасу. Она спросила, нельзя ли лучше включить радио. «Scottish Soldier» прервался, и в салонном зеркале сверкнул папин взгляд.
– Неужели нельзя немного повеселиться, просто для разнообразия?
Мама закатила глаза.
– Давай для разнообразия повеселимся под радио.
Отец щелкнул тумблером, пробежался по шкале настройки и нашел самую что ни на есть дрянную волну. Все сидели молча, пока по радио звучала бьющая по ушам ритмичная полька. Наконец мама протянула руку и нажала кнопку. Отец немедленно продолжил «Scottish Soldier», жестами призывая сыновей поддержать его усилия. На его лице сияла победная улыбка.
И он ушел в поход, неведомо куда…
Дуга Слокома они последний раз видели еще в Сиднее. Как-то вечером отец притащил его домой. Оба были в стельку, когда к ужину доковыляли до порога. Дуг извинялся на чем свет стоит. Закусывая маминым пирогом с яблоком и ревенем, он поведал несколько историй о своих путешествиях на западное побережье, которые ему организовал новый филиал фирмы. Дуг вспомнил, что заезжал и в Мурабул. Он провел там детство, и с тех пор городок действительно изменился к лучшему.
У Дуга остались самые разные воспоминания о Мурабуле, плохие и хорошие. Его родители погибли в дорожной аварии – столкнулись с пикапом, набитым пьяными юнцами. Дуг как-то рассказал отцу, что их с сестрой отдали разным приемным родителям. Эвелин росла где-то в Мельбурне, а Дуг сменил десяток семей в Сиднее, но ни одна из них не стала для него действительно родной. Лишь у тринадцатых приемных родителей, на центральном побережье, он нашел настоящий дом. Его воспитала скромная немолодая пара. Сейчас их уже не было в живых, но тем не менее Дуга неудержимо влекло в городок его детства. И, как только представилась возможность длительной командировки в те края от «Прайм вест», он уцепился за нее двумя руками.
«Можно увезти ребенка из Мурабула, но Мурабул останется в нем навсегда», – иногда говорил Дуг после пары бутылок пива. Его родной городок был теперь не такой уж глубинкой. В один прекрасный день именно там будет биться пульс штата – в этом Дуг не сомневался. Может, и Джонни стоит задуматься о переезде в Новую Англию, прекратить мышиную возню, выйти на простор? Почему бы не вдохнуть всей