Милана Николаевна говорит: «Мое сердце наполняла теплая волна радости и благодарности Богу за возможность работать со всеми этими драгоценными детьми». Меня она помнит как высокого худенького мальчика с темными вьющимися волосами. «Ты был очень живым и подвижным, – говорит она. – Когда я узнала тебя ближе, то поняла, что ты совершенно не контролируешь свои эмоции. Когда ты чувствовал себя счастливым, это легко можно было понять по твоей активности, радостным крикам и заразительному смеху. Если ты был зол или чем-то расстроен, это также было очень заметно. Было совершенно очевидно, что тебе нужен сильный наставник и человек, которому ты мог бы доверять».
Каждое утро в 7.30 Милана Николаевна будила нас и помогала подготовиться к началу учебного дня. Вместе с ней мы спускались в столовую на завтрак, а потом направлялись в класс. Наши занятия длились с 9.00 до 14.30, и каждый раз Милана Николаевна приходила, чтобы отвести нас обратно.
Конечно, старшие ребята продолжали нас обижать. Милана Николаевна не могла быть сразу в нескольких местах и уследить за всем происходящим, но если она замечала, что кто-то из старших обижает мальчиков из ее группы, она приходила на помощь и преследовала обидчика, размахивая палкой от швабры. Вскоре старшие ребята уяснили, что с ней лучше не связываться.
Только 10 или 15% проживавших в детском доме детей были круглыми сиротами и находились на полном попечении государства. Остальные дети были так называемыми социальными сиротами, которые попали в детский дом из-за того, что их родители были алкоголиками, преступниками или издевались над своими детьми. Поскольку большинство таких родителей не были официально лишены родительских прав, почти все мои одноклассники отправлялись домой на праздники и выходные. Сначала это ужасно огорчало тех, кто оставался. Но со временем мы осознали преимущество своего положения: Милана Николаевна по очереди брала нас к себе домой на выходные.
Миша, один из моих друзей, относился к категории социальных сирот и каждую неделю отправлялся к маме, а мы с Эдиком провели много выходных в обществе Миланы Николаевны и ее семьи. Мы познакомились с ее мужем, дочерями и их мужьями, и даже с ее родителями, которых мы называли дедуля и бабуля. Ее родители жили на даче, за 50 км от города. В их доме было электричество, но не было отопления и водопровода. Поэтому работы всегда было достаточно, я приучился там к физическому труду.
Никогда раньше я не видел колодца, но вскоре научился набирать из него воду и колоть дрова для домашней печки. Все члены семьи Миланы Николаевны полюбили нас с Эдиком и всегда были рады видеть нас, но, конечно, ей нужно было думать и о других детях, которые ждали своей очереди.
Милана Николаевна любила каждого из нас и не показывала своих предпочтений. Однако мы знали, что Эдик стал ей как сын, и она особенно привязана к нему. И хотя она не усыновила его, все мы знали, как она им дорожит. Мы никогда не спорили с этим и не возмущались. Никто другой не обращался с нами так, как наша любимая воспитательница. Ее забота и любовь напоминали