военнопленных по всей Европе. Видео- и фотоматериалы, протоколы осмотра мест преступлений, допросы свидетелей и потерпевших размножили и отправили в суды. На основании этого составили электронную базу данных подозреваемых с фотографиями и приметами, по которым проводились задержания.
По причине молниеносного наступления Красной армии и из-за того, что союзники не успели открыть второй фронт в Европе, которую освобождали только советские войска, многие военные преступники не смогли скрыться в Северной и Южной Америке, их арестовали сотрудники НКВД СССР. В руках у Емельянова оказалась не только вся фашистская верхушка Европы, но и рыба чуть помельче – особо изощрённые садисты и насильники. Сразу же после разгрома Германии установили жёсткий электронный контроль на границах Европы и за полтора года наловили ещё много мелочи. ГУЛАГ, очищенный Бекетовым в 41-м и 42-м годах, вновь оказался переполнен, но уже подозреваемыми в военных преступлениях.
Получив столько богатой пищи, советская репрессивная машина, вздохнув с облегчением, заработала на полную мощь. Заскучавшие было от безделья исполнители – судьи, прокуроры и палачи – со свежими силами и удвоенной энергией приступили к своим обязанностям. Требование новой власти было только одно: полное соблюдение законности и юридических процедур. При таком наличии доказательной базы и свидетелей это не представляло проблемы для системы, просто она работала чуть дольше, чем в 37-м. Первые судебные процессы начались в декабре 44-го. Их старались проводить на местах совершения преступлений, поэтому подозреваемых свозили из мест содержания через всю страну.
Конвойная служба НКВД тут же оказалась загружена работой по горло. В неё поступило строгое распоряжение из Москвы – не допустить самоубийств при транспортировке подозреваемых. По этой причине подозреваемых везли в наручниках под неусыпным присмотром конвоиров. Сообразив, что дело закончится печально, многие пытались покончить с собой. Задержанных везли из Сибири на Украину и в Белоруссию, в Польшу и Чехословакию, в Германию, Италию и Францию. Везде начались открытые судебные процессы, европейские газеты запестрели фотографиями и репортажами из зала суда.
Логика действий Бекетова, видимо, состояла в том, чтобы устроить в Европе такое публичное избиение виновных, после которого она бы ужаснулась и на столетия зареклась от зверств. Он решил действовать по принципу «клин клином вышибают». Позиция казалась спорной, ведь так ещё никто не пробовал лечить эту болезнь. Но единственное известное и действенное лекарство – атомную бомбу – он изъял из употребления, и поэтому пришлось изобретать что-то другое. В конце XVIII – начале XIX века Европа, увидев море крови, пущенной французскими революционерами, испугалась разгула насилия и, присев за стол переговоров, создала систему европейской безопасности, продержавшуюся почти сто лет, хотя регулярно и появлялись желающие