встала с коляски, на полусогнутых в коленях ногах и слегка вывернутых вовнутрь стопах проковыляла в туалет и закрыла за собой дверь. Было видно, что ей это даётся с трудом, но она научилась преодолевать трудности. Борис сел на диван рядом с отцом и тот спросил сына:
– Ну, как, привёз подругу?
– Да, – ответил Борис, – она сейчас в туалете, скоро подъедет.
– Хоть в туалет сама ходит и то ладно, – как-то странно сказал отец.
– Папа, у меня вся надежда на тебя – не дай маме сразу «заклевать» Надю! Она это может сделать прямо за столом. Молю тебя – немного придержи её. Ты верующий человек, а она нет…
– Вот только поэтому, сынок, в нашей семье идут раздоры. Постараюсь…
Через некоторое время Надя медленно въехала в гостиную. Боря встал:
– Вот, папа, познакомься, это Надя. Надя, а это мой папа, Василий Петрович, он работает в литейном цехе, большой специалист своего дела. Папа, а это Надя, о которой я тебе рассказывал.
– Очень приятно познакомиться с таким милейшим созданием, – сказал Василий Петрович, привставая с дивана, и пожал маленькую ладошку Нади. Он подумал: «Ради чего такое милейшее создание должно быть так сурово наказано природой? А, быть может, это несчастный случай покалечил цветущую жизнь?», – и ему стало зябко от такой мысли. А Надя, стараясь заполнить наступившую паузу, спросила:
– Василий Петрович, вот вы работаете в литейном цехе, довольно тяжелое производство, наверно сильно устаете за смену? А как жару там переносите?
– И да, и нет, – ответил тот. – Сейчас у нас всё автоматизировано, люди отделены от основного процесса и только наблюдают за показаниями аппаратов, иногда вносят изменения в режим работы, но такой усталости, которая была при первых домнах и мартенах, сейчас нет. Устаёшь лишь от сидячего образа жизни и от наблюдения за аппаратурой. Ой, прости, дорогая, я не хотел вас обижать!
– А я привыкла, вы на меня не очень-то внимания обращайте. Можно и на «ты» со мной общаться – так даже проще…
– Надя, простите, а родители у вас есть?
– Мать, как узнала, что я инвалид и останусь такой навсегда, просто отдала меня в интернат. А отца я не помню…
Василия Петровича всего передёрнуло от такого откровения Нади.
В гостиную вошла Зоя Петровна и спросила:
– Надя, вы долго гуляли с Борисом и, наверно, проголодались? Я вам сюда принесу ужин, и мы все вместе поужинаем. Вы не против?
– Я, как все, обо мне особо не беспокойтесь.
– Тогда я несу.
– Мам, я помогу тебе, – сказал Борис и пошёл в кухню помогать.
Ужин был скромный, но на столе было много угощения. За ужином шла беседа на общую тему, но, примерно, к середине пошёл уклон в сторону заболевания Нади. Борис уже сделал замечание, что это ужин, а не консилиум врачей, но Надя его перебила и спокойно сказала:
– Людям же интересно узнать, пусть спрашивают, что знаю – отвечу.
– Надя,