бегут, как-то слишком спортивно и энергично. Без нежности и чувств. Очень похоже на негритянский, животный стиль. От них довольно быстро устаешь.
Без преувеличения, самые нежные и ласковые, заслуженно всемирно признанные фаворитки – Тайки. Девушки из Таиланда, это особая каста жриц любви. Их воспитывают с раннего детства, с 8 лет, как угождать мужчине в его похоти, как делать массаж, как соблазнить мужчину или успокоить или возбудить. В постели – это маленькие Афродиты. Особенно остро это ощущаешь, когда вступаешь с ней в долгие отношения и имеешь возможность «незащищенного» секса. Что она там вытворяет! Я имею в виду внутреннюю часть. Это словами передать невозможно! Скажу одно, тайки учатся управлять каждой мышцей вагины, и к пятнадцати – шестнадцати годам, делают это с мастерством волшебника.
Своим влагалищем, они могут то, что другим национальностям, кажется невообразимым. Например, издавать различные звуки или зажать ваш палец так, что его невозможно вытащить. Управляя шейкой матки, как языком, создавать полную иллюзию орального секса. И еще Бог знает, что, о чем наши европейские проститутки, даже не подозревают.
Тайки говорят, чтобы виртуозно исполнять все эти па, сначала нужно научиться, вагиной… дышать, как ртом. Потом, постепенно, овладевать следующими приемами. Так шаг за шагом, до полного совершенства!
Да…, после таек долго не тянет ни на одну из вышеперечисленных национальностей.
Возможно, китаянки могут составить небольшую конкуренцию…, но только, пожалуй, в нежности…. Хотя врожденный испуг и жадность, изрядно портят хорошее первое впечатление.
Так что, представительницы древнейшей профессии из Таиланда, скорей всего, единственные в мире, кто превратил порочное ремесло в настоящее искусство, и только они могут гордиться своими творческими достижениями наряду с художниками, литераторами или … учеными.
Что касается русских проституток…, то после таек, без обид…, они кажутся плетеными кошелками из под картошки, с двумя дырками в днище.
Чен
Борис проснулся.
Состояние по-прежнему было не из лучших, но по крайней мере, чувство тяжелого похмелья постепенно сменилось на чувство глубокой тревоги.
«Ох, жалко, что сон алкоголика чуток и недолог!»
подумал он в слух.
Он всегда разговаривал сам с собой, когда оставался один. Вообще он любил одиночество и его собственный голос, разбавляя тишину, часто наполнял воздух неплохими, порой даже умными мыслями, от чего одиночество становилось еще приятней.
«Сколько это я поспал, о…, два часа…, неплохо…,» продолжал он бормотать себе под нос. «Черт, вечер или утро? Пока не наступит 12 часов, не поймешь!
Ровно в 12 переключится или не переключится календарь моих часов, тогда и пойму что там за стеной. Кстати, где окно, и почему на стене висит это нелепого вида зеркало? А еще, почему здесь прохладно?»
Борис поднялся с кровати, вернее с того, что ее заменяло, и покрутил головой по сторонам, «странного вида комната,…очень