же узнали его и заулыбались.
– Андрей Викторович! – воскликнул парень, – неужели это вы? Правда?!
Он кивнул и тоже широко улыбнулся.
– Не могли бы вы меня сфотографировать с моим тренером? – попросил Шаров парня и тот сразу же согласился.
Щелкнул затвор камеры, Шаров повернулся, продолжая улыбаться и поймал во взгляде тренера какую-то тень, будто что-то пролетело между ними темное и неприятное.
Он покрепче сжал сумку, которая приятно согревала тело и потянулся за камерой.
Девушка спросила:
– А вы не дадите нам автограф? Извините, больше не на чем писать, – смущенно сказала она, протянув коробку конфет. – На обратной стороне.
Шаров повернулся к тренеру.
– Позвольте ручку, Александр Андреевич!
Тот вынул из нагрудного кармана ручку. Шаров ненароком коснулся его пальцев. Несмотря на теплый вечер, они были холодные как лед.
Он расписался на коробке конфет и ребята пошли на стадион, оставив спортсмена и тренера возле арки.
– Пора, – вдруг сказал мужчина. – Осталось пять минут. Ты, как всегда, опаздываешь. – Он пристально посмотрел на Шарова и во взгляде его промелькнул все тот же странный холод.
– Может, он догадался, или как-то узнал? – подумал Шаров. – Нет… этого не может быть…
– Держите камеру! – он протянул фотоаппарат тренеру. – Я побежал на старт.
– Сумку тоже давай! Куда ты ее там денешь?
Шаров улыбнулся, но улыбка вышла натянутая, неестественная.
– Да тут… у меня… ничего важного, кину там на скамейку, никто не возьмет.
Тренер посмотрел на него, как бы взвешивая свой ответ. Затем покачал головой и как-то грустно сказал:
– Главное, не забудь потом, где оставил.
Шаров посмотрел на лежащее тело. Опустился перед ним на корточки и, с трудом пересиливая себя, полез во внутренний карман трупа. Рука прикоснулась к чему-то теплому и влажному и ему на миг показалось, что человек еще жив. Едва не закричав, чтобы позвать на помощь, Шаров другой рукой попробовал найти пульс на шее, но тщетно. Он был мертв.
Наконец, нащупав бумажник, он вытащил его и увидел, что пальцы окрасились в темный цвет. Быстро сунув бумажник в карман, он вытер руку о штанину тренера.
– Александр Андреевич… – прошептал Шаров. – Что же вы меня не остановили…
Он поднялся на ноги. Голова кружилась.
«Не забудь потом, где оставил», – горели в мозгу слова тренера.
Где же он мог спрятать деньги? Наверняка, это был не единственный раз. Где-то был тайник, деньги сейчас очень бы ему пригодились. И не только ему.
Шаров снова посмотрел на неподвижное тело тренера, которого он никогда не видел – по крайней мере, в той, другой, будущей своей жизни, вздохнул, осторожно прикрыл веки покойнику, поднялся и побежал в сторону калитки.
Нужно было спешить. Он вдруг подумал о том, что дети, его дети, за которых он в ответе, наверное уже узнали правду –