чувствовал нежное дыхание Лети. Она так сладко пахла. Ее аромат я ощущал сильнее запахов кухни, мыла и даже чесночных пышек. Больше всего мне хотелось ответить на поцелуй, но она завершила его раньше, чем я успел что-то сообразить. Моргнула и выпалила слова благодарности.
Ладно, Лети. Теперь мне еще больше хочется тебя порадовать, если в награду вместе с улыбкой я получу еще один поцелуй.
И в то же время меня мучило чувство вины. Хотя почему бы? Я никак ее не принуждал, и когда принес пышки, и когда мыл посуду, я ни на что не рассчитывал.
Я смотрел на затылок со сбившейся косынкой. «Хочешь, я останусь, Летиция? Не думаю, что ребята меня хватятся, а если и так, они поймут, что в обществе синеглазой посудомойки мне интереснее, чем с ними!»
Но вслух я так ничего и не произнес.
Когда я вернулся, за столом оставались лишь Рум, Лули и Рубелла. Нарв все-таки сдался и отправился спать, а Тима перетащили за соседний стол. Объедки еды были свалены на одно блюдо, эля в кружках оставалось на донышке.
Рум побултыхал одной кружкой, другой, а потом махнул рукой и слил все остатки в одну. Оборотень тоже слегка перебрал, поэтому перестал контролировать вторую ипостась. На затылке топорщилась серая шерсть, уши заострились, а длинные клыки стукались об ободок кружки. Руби дремала, рискованно свесившись со стула. Только Лули выглядела безупречно, она со скучающим видом рисовала на столешнице узоры каплями воды.
–Куда ты пр-ропал? – рыкнул Рум.
– Стоило спрашивать, – бросила Лули. – Ублажал посудомойку, конечно.
– Лули! – Рубелла встрепенулась и подняла голову. – Хватит уже вредничать!
Дриада демонстративно отвернулась. Рум допил эль, сгрыз куриную кость – да, ему сейчас было уже все равно, что отправлять в рот, а острые зубы справлялись с любой пищей – и потянулся.
– Ну что, пора уходить!
– Идите, – согласился я. – Я задержусь немного.
– Будет ждать посудомойку, – фыркнула Лули.
Четвертое открытие этого вечера: парню за такие слова о Летиции я бы просто врезал по морде, но я не находил способа осадить наглую девчонку. Ответить грубостью на грубость? Как-то недостойно мужчины. Остается игнорировать.
– А давайте вместе подождем! – предложила Рубелла. – И вместе домой пойдем. Только давайте на свежем воздухе постоим: меня сон одолевает.
На воздухе все взбодрились. Рум вернул себе приличный вид, задумчиво потрогал клык, который теперь стал не длиннее человеческого, и сказал:
– Предлагаю устроить посвящение в студенты!
– А как, а как? – заинтересовалась Руби. – А давайте!
Ну что за крошечная авантюристка! Лули зевнула. Отлично, двое против двух, и мы не ввяжемся ни в какую опасную затею.
– Я против, – сказал я.
– А я – за! – выпалила дриада.
– Ты ведь не бросишь девчонок, а? – подмигнул мне Рум. – Сейчас дождемся Летицию и пойдем.
– Куда пойдем?
Чувствую, добром это не кончится, но Рум прав, не бросать же мне их одних.