из машины, которая тут же лихо развернулась, обдав его фонтаном снежной пыли, и укатила.
Показалось странным, что свет в окне рабочего кабинета еще горел. Баранов взглянул на наручные часы – половина двенадцатого. Значит, либо он сам забыл выключить свет, выходя, либо Варька, чертова девка, отправляясь домой, не заглянула в кабинет – проверить. «Надо будет ей завтра сделать втык», – подумал Вячеслав Сергеевич и вдруг засмеялся – неожиданно и совсем неплохо получилось у него насчет втыка. Да, оно очень бы оказалось к месту, но сейчас самое главное – найти Додика. Найти и немедленно выяснить у него, что это еще за номера?..
Баранов открыл дверь диспансера своим ключом, затем запер с другой стороны и поднялся на второй этаж, в свой кабинет. В здании стояла тишина, приемная была также пуста, но свет в кабинете главврача горел. Полоска света пробивалась под закрытой дверью.
Вячеслав Сергеевич резко толкнул дверь, вошел к себе и… замер. В его тяжелом, вращающемся кресле с высоченной спинкой – она могла откидываться назад, и тогда в нем можно было даже накоротке вздремнуть – сидела, поджав под себя ноги, Варвара с тяжелой книгой на коленях. Она спала.
Доктор осторожно вынул из-под ее рук книгу, посмотрел на переплет – учебник анатомии. Ну да, лекции, семинары, а тут еще и работа – устает, бедная. Странно, что она не убежала домой после его ухода. А что он, вообще, о ней знает? Вот Ольга – та знает, она обо всех все знает! «Неревнивая я!» – ишь ты… А сама подсунула вместо себя девчонку и убежала к своему сожителю, так называемому гражданскому мужу. Да, впрочем, какой тот ей муж? Разве от мужа бегают направо и налево? А Олька такая, крутанет своим пышным задом – и за ней сразу целая стая кобелей устремляется.
– У-ух, стерва! – с удовольствием воскликнул Баранов, воочию увидев, как совсем недавно вот на той самой кушетке… Эх!
Но его вскрик разбудил Варвару. Вздрогнув, она открыла глаза, потом потерла их тыльной стороной ладоней и спустила ноги на пол.
– Ты чего домой-то не ушла? – с грубоватой ухмылкой спросил он.
– А вы ж уехали, ничего не сказали… Я вот ждала, позанималась немножко. А сколько времени?
– Ночь глубокая, ехать-то поздно. Тебе далеко?
– Я лучше здесь посплю, если позволите, – просительно сказала она, поднимаясь.
– Оставайся, – снисходительно заметил он, в который уже раз оценивая взглядом ее тоненькую, но весьма крепкую фигурку: девушка, возможно, и не комсомолка, и даже не ах какая красавица, но зато спортсменка очень даже приличная – это точно… – Возьми вон там, в шкафу, одеяло с подушкой и ложись… да вот хоть на ту же кушетку. Или, если не нравится, ступай на диван в Ольгином кабинете. Там помягче.
Она посмотрела на него непонятным взглядом и с вызовом засмеялась.
– Ты чего? – слегка опешил он.
– Ох, Вячеслав Сергеевич! – протяжно вздохнула девушка, как опытная, пожилая дама, многое повидавшая на свете. – И все-то вы знаете! И где мягче, а где жестче! Все прошли, все испытали? А что, лично мне