голос из темноты. – Какой же это Ирий, глупышка?
– Я не глупышка! – обиделась девочка. – У меня есть имя!
– И какое, позволь спросить? – вновь улыбнулся голос из темноты.
– Гарафена! – гордо ответила Гарафена.
– Ну, конечно! – как будто бы удивился голос из темноты. – Ну, здравствуй, девочка-дорога.
– Почему дорога? – удивленно спросила Гарафена.
Девочка стояла на месте, боясь сделать шаг. А вдруг там пропасть? Или бревно? Или обрыв к реке? Или лесная топь? Или охотничья ловушка на волков? Или… Да мало ли чего еще могло быть там, через шаг? Во мраке леса не было видно даже кончиков собственных пальцев.
– Так это не Ирий? – на всякий случай спросила Гарафена. Спросила очень важно, чтобы показать какой ответственной может быть семилетняя девочка, у которой уже год как появилось имя. А на самом деле – просто для того, чтобы остаться на месте.
– А что такое Ирий? – спросил голос вместо ответа.
– Ну… – замялась Гарафена. – У нас Ирием называют край света. Место, где всем хорошо – и людям, и зверям.
– И для тебя опушка леса – это край света? – тепло рассмеялся женский голос, а потом будто бы спохватился:
– Да, понимаю: городок ваш ограничен именно этой опушкой.
– И вовсе нет! – обиделась Гарафена. – Наши охотники уходят далеко вглубь леса и приносят очень странных животных.
– Ладно-ладно! – примирительно успокоил голос. – Странных животных здесь действительно много. Просто и народов тоже великое количество, и каждый народ называет край света по-своему.
– Народов много? – не поверила Гарафена.
– Очень! – подтвердил голос. – И названия Ирия у каждого свое. А порой даже несколько. Например, в Скандинавии говорят Валгалла…
– А где это – Скандинавия? – уточнила Гарафена.
– Очень далеко на Севере, – мечтательно ответила загадочная вещунья. – А вот на Юге говорят Джаннат или Аль-фирдаус. На Востоке говорят Дзёдо или Сукхавати. Кто называет Ирий Парадайзом, кто Геннаг, кто Ханаан… Мы так проговорим до утра. Ты голодна, девочка-дорога?
– Да, – призналась Гарафена. – И я до сих пор никак в толк не возьму, почему Вы называете меня, во-первых, девочкой, а во-вторых, дорогой.
– Ну, девочкой, – рассмеялся голос, – потому что тебе всего семь лет…
– У меня есть имя! – напомнила Гарафена.
– Знаю, знаю. Просто в моем мире имена дают от рождения.
– От рождения? – не поверила Гарафена. – Но зачем?
– Потому что в каждом имени заложен путь человека. Сколько бы ему ни было: день или век. А теперь иди к костру. Расскажу, почему ты девочка-дорога.
В темноте леса действительно воссиял огонек. Казалось, он был тут всегда. На огне стоял котелок, источавший аромат, которого Гарафене не доводилось чувствовать никогда в жизни. А у костра сидела очень знакомая женщина – Гарафена видела ее не раз в городке, то у базарчика, то у домов людей, пораженных хворью. Та же пыльная альба, та же широкополая шляпа. И даже та же дорожная сума у ног.
– Иди-иди,