это, зачем ему Алатырь? Сами же сказали, что весь мир можно перевернуть. И почему ось земная? Разве такое бывает? И как это камень может быть ясенем?
Ведьма рассмеялась тихо – чтобы не разбудить обитателей леса.
– Со временем поймешь, – сказала она. – Или не поймешь, но тогда это будет не важно. Петь? – И, не дожидаясь ответа, запела:
Не за белым не за камнем
Я притопал на Буян.
Посуди, змея, куда мне?
Не полезет в мой карман.
– Конечно, не полезет! – рассмеялась девочка. – Он же – ось земная!
– Знаешь, моя дорогая девочка-дорога, – не выдержала такой бестактности хозяйка костра. Голос ее стал неожиданно суров. – А допою-ка я тебе в следующий раз. Теперь же иди спать. Вон там, на траве, у старого пня.
– А про имя? – попросила Гарафена.
– Завтра, все завтра! – и костер неожиданно погас, так же, как и появился в этом лесу.
Глава 4. ВЫБОР
«Человек пытается не ставить себя в конфликтную ситуацию? Это означает, что он не осознает своего выбора между тем, что ему диктуют жадность и страх, и тем, что ему запрещает его совесть».
Летняя ночь в лесу может стать для непривыкшего человека серьезным испытанием: от земли тянет, множество насекомых жаждут твоей крови, ночной ветер – не самое лучшее покрывало. Да и звери здесь разные. А ночные хищники – плохо умеют петь колыбельные.
Но Гарафена привыкла спать на траве. Клещей, комаров да муравьев, скорее всего, убаюкали Ведьмины чары. Погода выдалась тихая, звезд на небе были россыпи. Сверчки наперебой старались исполнить девочке свои лучшие партии. А хищники, наверное, ушли охотиться в иные места. Лежа на спине и рисуя созвездия в небе, Гарафена думала о своем.
О чем своем? О покинутом городке? О доме? О смешной дворовой собаке или домашней живности, которую нужно было кормить каждое утро? Об отце или матери? О грозной бабушке Анастасии Егоровне? О своем необдуманном желании бежать?
И ведь бежала не от наказания, а куда-то, куда-то…
Нет. Гарафена думала о лесе, о том, что будет делать завтра. Думала о Ведьме с ее рассказами, о густом грибном супе с кусками дичи. Скоро эти мысли стали объемными и превратились в сны. Добрые сны.
С первыми лучами солнца девочка открыла глаза – бодрая, отдохнувшая, в замечательном настроении. Вспомнила, что покинула вчера городок и загрустила. Но, как ни странно, даже мысли вернуться домой не возникло. Если решил идти – иди. Так что грусть эта была не о доме, не о прошлом. Девочка грустила о будущем: оно, будущее, казалось размытым абрисом далекого острова в рассветном тумане.
Островов девочка не видела никогда. Городок жил далеко от моря. Были реки, речные островки, лес, поля и горы. Но представляла себе эти далекие морские острова в форме загадочных животных.
Ведьмы нигде не было – видимо, отправилась по своим Ведьминым делам. Промелькнула даже мысль, что Ведьма ушла в городок – возвращать девочку родителям.
Но кувшин с вином, краюха хлеба и несколько аппетитных