Грязнов.
– Не обращай внимания, Славка, – сказал Турецкий, думая о своем. – Семейный фольклор.
– Вот, – прищурилась Ирина. – У тебя роль «невыученная». – И после паузы добавила: – А у Славы – «неправильная».
– Я, между прочим, картошку почистил, – возмутился Грязнов. – И вообще зря ты так, Ирка. Ты… – тут Грязнов слегка запнулся, – ты береги его.
Ирина удивленно посмотрела сначала на Грязно-ва, потом – на Турецкого. А Турецкий за спиной у жены показал приятелю кулак.
– А что мы, кстати, едим? – спросил будущий кулинар Грязнов. – Ты готовила, готовила, а я так ничего и не понял.
Выпив пару рюмок коньяка, приятели вышли покурить на балкон.
– Насчет охраны не передумал? – спросил Вячеслав Иванович, зная ответ наперед.
Турецкий покачал головой. Он думал о Шляпникове. Как там Ирина сказала?
Психическое заболевание происходит по двум причинам: человек не может играть роль до конца или у него неорганичное амплуа. Роль «невыученная» или «неправильная». Неправильная или невыученная?
Шляпников явно выпендривался со своей «Явой» и демократичным пиджаком. Хотел произвести впечатление? Или? И так некачественно прокололся – у машины. Допустим, у него «роль» выученная, но неправильная… Да, но кто сказал, что у Шляпникова психическое заболевание? Впрочем, вероятность велика по двум причинам: а) у него мания преследования, что вполне возможно; б) совершенно здоровых людей на свете не существует – в психическом плане особенно, у каждого в башке найдется персональный таракан. Так или иначе, миллионер психует, старается это не показать и еще – выглядеть своим парнем. Ну что ж, заслуживает сочувствия. Если забыть, что миллионер.
Турецкий покосился в сторону Грязнова. Тот всегда и всюду чувствовал себя на своем месте и сейчас являл из себя картину абсолютного спокойствия и умиротворенности.
Турецкий подумал о его племяннике. Передать, что ли, Денису эту историю с пиджаками? Да не стоит, наверно.
– Как там твои коррупционеры поживают, Слава? Грязнов выпустил колечко сизого дыма.
– Ловлю потихоньку… Да бог с ними, и президент им судья. Ты вот, Саня, лучше скажи, ты попару ел? – Грязнов прицельно стряхнул пепел на нижний балкон.
– Звучит как-то не очень, – механически ответил Турецкий. – Попара… А что это?
– О, – закатил глаза Грязнов. – Именины сердца. Точнее, головы, печени и желудка. С похмелья – гениальная вещь. Ингредиенты: черствый хлеб, масло и сыр. Тертый. Заливаем кипятком и даем постоять на медленном огне пять минут. Потом разливаем в тарелки и лопаем. Возврат к жизни гарантирован. Ни тебе боли в затылке, ни томления духа. Понял? С похмелья.
– С похмелья… Похмелье надо еще заработать.
– Эй, повара, возвращайтесь к десерту, – позвала Ирина.
– Ладно, пойдем еще выпьем, – сказал Турецкий. – А там, кто знает, может, и попару готовить начнем…
На следующий день, готовясь к делу о гибели Белова, Турецкий уже составил объемистый список вопросов,