затушил спичку и подошел к столу. Сел на табуретку, протянул руку за сигаретами. Боровой быстрым движением перехватил его руку. Потом сгреб в пригоршню ворот рубашки Кержнера и притянул его к себе.
– Что случилось, братела? – процедил он сквозь зубы. – Ты мне скажешь?
Друзья пристально смотрели друг другу в глаза. На этот раз Кержнер не отвел взгляд.
– Не хочу убивать, – тихо сказал он.
– Убивать? – не поверил своим ушам Боровой. – Ты кого имеешь в виду? Того черномазого?
Кержнер усмехнулся.
– А ты еще кого-то убил? – с мрачной иронией поинтересовался он у Борового. Затем покосился на судорожно сжатые пальцы Борового, неприязненно дернул уголком губ и холодно добавил: – Убери руку, Боров. Рубашку помнешь.
Боровой убрал. Усмехнулся и пригладил ладонью его примятый воротник.
– Зря паришься, Серый. Убийств больше не будет.
Кержнер недоверчиво прищурился.
– Не будет? Ты… ты правду говоришь? Боровой небрежно дернул плечом и сказал:
– Я тебе когда-нибудь врал?
– Вообще-то нет, – ответил Кержнер.
– Тогда зачем спрашиваешь? – Боровой улыбнулся и обнял друга за плечи. – Эх, братела, нам ли быть в печали. А ну, взбодрись! – Он слегка встряхнул Кержнера. – Сколько лет мы друг друга знаем, а? И ты до сих пор мне не доверяешь?
– Да, извини. Просто я… Когда я его ножом… Мне не понравилось… Меня даже стошнило.
– Я понимаю, – кивнул Боровой. – Мне и самому эта бодяга не по душе. Я ж не зверь.
– И ты на меня не обижаешься?
– Я что, похож на обидчивую целку? Все в порядке, братела. Больше никаких ножей. Зуб даю! У тебя чайник кипит. Сообразишь мне кофейку?
– Да. Конечно. Только у меня растворимый.
– Да мне все равно.
Через пару минут Кержнер поставил перед Боровым чашку с кофе. Кержнер, откинувшись на спинку стула, наблюдал за ним в насмешливый прищур.
Когда оба уселись за стол и принялись за кофе, Кержнер поинтересовался:
– Слышь, Боров… Я чего-то не понял – так куда вы едете?
– Да за город, в Луговое.
– Погоди… Это цыганский поселок, что ли?
– Ну.
– Вот ни хрена себе. Мы же там были в прошлом году! Помнишь, как стекла у чурок били? Вот умора была, да?
– А то, – усмехнулся Боровой. – Повеселились нормально. И сейчас повеселимся.
– Опять стекла? Боровой покачал головой:
– Не. Решили устроить небольшой фейерверк цыганчарам.
– Хотите запалить пару цыганских хибар?
– Угу. Думаю, это будет весело.
– Это другое дело, – с облегчением сказал Кержнер. – На это я готов.
Боровой насмешливо дернул щекой:
– Забудь, братела. Ты слишком впечатлительный. Не хочу, чтобы ты стал психом. А то еще будешь просыпаться по ночам и орать, как будто тебя режут.
Кержнер нахмурился.
– Кончай прикалываться, Боров, – обиженно сказал он. – Я еду с вами.
– А как же твоя работа? Кстати, ты все еще там же? Охранником в магазине?
– Угу.