они хором промолвили: «Будьте здоровы!», как если бы он чихнул. Все рассмеялись, и Корнелиус последовал общему примеру. Когда же за червонцы взялся виноградарь, он почувствовал, что не в силах удержаться, и прыснул так, что смех вырвался изо всех пор его похожего на шумовку лица, словно дым из щелей печной трубы. Старик не смог вымолвить ни слова. Настала очередь лавочника, который всегда не прочь был позабавиться. Губы его сжались, точно верёвка на шее висельника, он стиснул в ладони золотые, оглядел всех зрителей и даже короля и сказал насмешливо: «Поцелуйте меня в зад!»
– Он у тебя грязный?
– Извольте убедиться сами, – глазом не моргнув, отвечал ювелир.
Тут король испугался за свои экю, ибо Пекар хорошо начал и уже в третий раз собирался открыть рот, но Бопертюи сделала вид, что согласна воспользоваться его предложением, и Пекар фыркнул и расхохотался.
– Как тебе удалось, – спросил его Дюнуа, – остаться серьёзным перед такой горой золота?
– О, монсеньор, во-первых, я подумал об одной из моих тяжб и о суде, который состоится завтра, а во-вторых, о моей жене – жуткой старой перечнице.
Страстное желание завладеть внушительной суммой заставило всю троицу предпринять ещё одну попытку, и король почти целый час забавлялся, глядя, как они корчились, кривлялись, бормотали, скребли животы и, будучи людьми, привыкшими брать, а не давать, побагровев от досады, отсчитывали по сто экю и вручали их госпоже Николь.
Когда они удалились. Николь обратилась прямо к королю:
– Сир, позвольте мне тоже попробовать.
– Клянусь Пасхой! – воскликнул Людовик. – Нет, я охотно поцелую тебя сам и за меньшую сумму!
И вот таким бережливым он был всегда.
Однажды вечером толстый кардинал Лабалю в нарушение всех церковных канонов на словах и на деле стал приставать к Бопертюи, однако, к счастью для неё, эта ловкая кумушка была из тех, кому палец в рот не клади.
– Остерегитесь, кардинал, – сказала она. – Король елея не любит!
Затем явился Оливье Лёден, которого она тоже не захотела слушать, и в ответ на вздор, который он нёс, сказала, что спросит у короля, как ему понравится, ежели Оливье её побреет.
Поскольку этот самый цирюльник не просил сохранить в секрете его ухаживаний, она заподозрила, что всё это очередные королевские хитрости и что именно друзья заставили короля усомниться в её верности. Однако Людовику она отомстить не могла и потому решила отыграться по меньшей мере на его приспешниках, одурачить их и заодно позабавить короля своей проделкой. И вот однажды вечером, когда они собрались к ней на ужин, в её дом пришла одна женщина, которая желала поговорить с королём. Эта влиятельная дама хотела испросить у короля милости для мужа своего, и после приключения, о котором я расскажу, она получила всё, о чём просила.
Во время ужина Николь Бопертюи увлекла короля в прихожую и попросила его заставить гостей напиться допьяна и наесться до отвала,