дому в городе. Там никого нет. У них была одна машина, «Джип Чероки», ее здесь нет, поэтому я полагаю, что где бы Дуэйн ни был, она у него. Мы отправили описание. Если он в дороге, его рано или поздно заметят.
Берд кивнул в ответ:
– Если они жили в городе, тогда это дом для отдыха?
– Эрл – отец Лиззи – это его дом. Был. Я думаю, Лиззи забрала его себе, освежила и начала сдавать. В основном людям издалека. – Шериф замолчал, переступил с ноги на ногу, хмурясь. – Это не понравилось некоторым владельцам.
– А это что значит?
– У нас здесь тесная община. Большинство жителей с домами на Коппербрук любят все делать по знакомству. Родственники, друзья родственников. Люди, связанные с местными. Девчонка Уэллетт выставила это место на каком-то веб-сайте, чтобы его мог снять кто угодно. Как я уже сказал, это не всем понравилось. У нас были проблемы, некоторые соседи расстроились.
Берд вскинул брови, наклоняя голову в сторону спальни, крови, тела.
– Насколько расстроились?
Шериф уловил его тон и напрягся:
– Не так, как вы подумали. Я говорю, что мы не знаем тех, кто здесь оставался или чем они промышляли. Вам нужно будет это проверить.
Повисло долгое молчание, пока мужчины сверлили друг друга взглядами. Берд первый отвел глаза, проверяя свой телефон. Когда он снова заговорил, его тон смягчился:
– Я проверю все, имеющее к этому отношение, шериф. Вы упомянули отца жертвы. Он живет в городе?
– На свалке. У него там трейлер, точнее, был там. Господи, даже представить не могу… – Шериф покачал головой, а Майлс Джонсон уставился на свои руки, все закручивая полотенце. Берд подумал, что оно скоро порвется пополам.
– Пожар, – сказал он. – Это дом отца? Нехилое совпадение.
– Поэтому я был здесь. Ветер поднялся, я приехал, чтобы сказать всем эвакуироваться, – кивнул Джонсон. – Но дверь…
– Берд? – Криминалист высунулся из спальни, маня его пальцем в перчатке. Берд кивнул, призвав таким же жестом Джонсона.
– Пойдемте посмотрим. Пройдемся по порядку.
Мгновение спустя он стоял возле трупа, читая вслух предварительные записи, которые кто-то передал ему для ознакомления.
– Элизабет Уэллетт, двадцать восемь лет… – он перевел взгляд с блокнота на тело, хмурясь. Имя было написано аккуратным почерком, но лицо было изуродовано до неузнаваемости. Женщина лежала на боку с полуприкрытыми тусклыми глазами под слипшимися от крови прядями рыжеватых волос. Только они и выглядели нетронутыми, все остальное было раздроблено раной, которую парни с работы иногда называли «вишневым пирогом». Отсутствующий нос был лишь малой частью проблемы. Кто бы ни убил Лиззи Уэллетт, он подсунул дуло чего-то большого ей под подбородок – может, ружья, которое было объявлено украденным из дома, где она жила с Дуэйном Кливсом, и нажал на курок. Пуля снесла ей челюсть, уничтожая зубы и раздирая целостность черепа, прежде чем выйти сквозь макушку. Из месива проглядывал единственный зуб, невероятно белоснежный и совершенно нетронутый.
Берд поморщился, отводя взгляд