не замечаешь. Но смотри у меня, обидишь племянницу, так не посмотрю, кто ты и откуда.
– Ладно, с этим позже разберемся. Ты мне скажи лучше, сможешь лошадь с телегой раздобыть?
– Подводу-то? Это можно. У Пашки-соседа попрошу. А ты это сколь грибов надумал набрать, что для них подвода нужна?
– А тебя до леса и обратно что, за спине тащить? – я деланно удивился. – Подвода нужна, чтобы ты с комфортом ехал, да обратно, может, что привезти нужно будет.
– Хм. Загадками говоришь. – Федор внимательно посмотрел на меня. – Ладно, на утро с подводой договорюсь.
С утра пораньше, закинув в телегу на всякий случай лопату, выехали в сторону леса. Путь пролегал вдоль заводского пруда в сторону местечка Крутой Дол. Именно там и был тот самый заветный распадок. По пути начал расспрашивать Федора об артели[13], в которую он собрался идти работать.
– Артель-то? – Федор затянулся самокруткой. – Называется «Металлист». Директором там Аркадий Филиппович Семавин, мой хороший знакомый. Делают гвозди, ведра да корыта жестяные и всякое другое по металлу. Своя кузня есть, так что и подковы куют.
– Познакомишь с директором?
На артель у меня были кое-какие планы, особенно если получится с кладом.
– Отчего не познакомить? Познакомлю. – Федор задумчиво посмотрел на меня. – Ты мне вот что скажи, на кой мы поперлись в лес, да еще лопату взяли? Про грибы даже не заикайся, не поверю.
– А если скажу, что клад откапывать, то поверишь?
– Про клад быстрее поверю. Знаешь что-то?
– Знаю. – И я рассказал Федору услышанную когда-то историю.
– Все может быть… – Он задумался. – Тут и в гражданскую, и после, да и в последнее время что только не творилось. Так что, может, кто и сделал себе захоронку. А твоя родня, значит, здесь живет? Навестить не хочешь?
– По материнской линии пока еще живут в деревне Лапышта, Инзерского сельсовета. Сюда переедут буквально за пару месяцев до войны, а вот отцова живет здесь. Мой дед буквально пару лет назад должен был построить дом по улице Узянской, возле станции Нура[14].
– Так это же рядом с артелью, – встрепенулся Федор, – поедем знакомиться с Филиппычем, так и заехать можем.
– Там видно будет, – я вздохнул. – Я-то для них чужой. Еще даже родители мои не родились.
Получилось проехать почти до самого распадка. Здоровенная сосна росла между двух огромных валунов. Видимо, она и упадет от ветра, открыв взору скрытый клад. Клад тоже оказался на месте. Буквально сразу полотно лопаты лязгнуло обо что-то металлическое. Да и грунт был мягкий, словно кто-то что-то закапывал совсем недавно. Из земли извлекли два больших чугунка, один из которых был доверху набит золотыми монетами с изображением сеятеля на одной стороне и гербом РСФСР – на другой. Золотые советские червонцы. В другом чугунке лежали купюры с портретом Ленина, туго перетянутые бечевкой, номиналом в десять червонцев каждая. И, как вишенка на торте, револьвер с пачкой патронов