Сандрин Вольф

Гомер Пим и секрет одиссея


Скачать книгу

и Раймон.

      Лилу теперь поглядывала на него с опаской. Саша уже не скрывал беспокойства – его правая нога так и подскакивала. У него это означало высшую степень волнения. Гомер почти читал их мысли.

      – Знаю, это кажется безумием, но клянусь вам, я не спал! Я на самом деле был там, в этом цирке, и даже унес оттуда вот эту пуговицу!

      Он потряс перед ними пуговицей с того пиджака, что был на нем прошлой ночью, тут же сообразив, что для доказательства этого маловато. С тем же успехом он мог найти ее в монтажной студии или где-нибудь еще. Как и билет – обрывок пленки…

      Гомер вдруг почувствовал себя страшно одиноким. Разочарованные взгляды друзей заронили сомнение в сердце. А вдруг друзья правы: исчезновение отца расстроило его до такой степени, что рассудок не выдержал, и теперь он готов поверить во что угодно, лишь бы не потерять надежды.

      Он глубоко вдохнул и выдохнул, не задерживая дыхания. Плечи опустились. Гомер не помнил, когда в последний раз чувствовал себя таким несчастным.

      Сидевший рядом Саша нахмурился. Он, видимо, был искренне удручен тем, что не в силах поверить ему на слово. Он бы с радостью, но… нет. Саша толкнул Гомера локтем, это было принято между ними и означало, что из-за незначительного приступа безумия их дружба ничуть не пострадает.

      А вот Лилу что-то быстро соображала, прищурившись, изучая пуговицу, которая все еще была у Гомера в руках.

      Вдруг она подняла голову, будто внезапно проснувшись.

      – А помните того парня, который приходил к тебе тогда?

      – Жорж Финк? – подхватил Гомер.

      – Да. Ведь ты говорил, что он был актером в фильме твоего отца?

      – Ага, он играл Телемаха. Потому и сдвинулся, вообразив себя этим персонажем.

      – Так… так-так-так-так… – повторила она, барабаня пальцами. – А твой отец? Он только ставил фильм или тоже играл в нем?

      – Он играл Одиссея, – ответил Гомер, – но эта роль маленькая, потому что фильм в основном про Телемаха в поисках отца – Одиссея, плавающего по морям.

      Лилу снова погрузилась в раздумье, к великому огорчению Саша: он не мог понять, куда она клонит. Гомер внутренне молил, чтобы она пришла к тем же выводам, что и он сам.

      – А помните, – продолжала Лилу, – Жорж Финк рвался в студию, крича, что его родители Одиссей и Пенелопа и что они там, «по ту сторону»?

      – Да он просто слишком вжился в роль… – заметил на это Саша.

      – А что, если это была не роль? – предположила Лилу.

      Внезапное чувство, к которому привели девочку размышления, заставило ее черные глаза лихорадочно заблестеть, а щеки – порозоветь. Гомер же чувствовал, что череп вот-вот расколется надвое. Все его ночные приключения сходились в одном объяснении – безумном, ирреальном, невероятном. И всё же…

      – Уверена, что и ты думаешь о том же, – поддержала его Лилу.

      Тут Саша вспылил.

      – Да расскажите же, наконец! – вскричал он. – Что касается меня, то я не понимаю ничего!

      Саша обладал практичным умом, любил конкретность, предпочитал все осязаемое. Зато Гомер отличался