Виктор Гутеев

Тим. Часть 3


Скачать книгу

на тысячи километров диск мегаполиса при взгляде с большой высоты предстаёт в виде равных долей, отделённых друг от друга широкими ровными, как стрела, реками, текущими от окраин к его центру. Реки сходятся в крупное, идеально круглое озеро, в центре которого красуется опять же круглый остров. Из центра острова в небо тянется самое высокое в городе здание в виде восьмисотметровой царапающей небо башни. Остров соединен с остальной частью города четырьмя расположенными крест-накрест мостами.

      Вдоль каждой делящей город реки от центра к окраинам тянутся широкие улицы, возведённые из полукилометровой высоты небоскрёбов. Таких царапающих небо башен, лучами расходящихся от озера, в Вельстове тысячи, но только с высоты можно заметить, насколько симметрично они расположены.

      Высотные улицы в центре мегаполиса упираются в широкое, заметное даже с орбиты дорожное кольцо, обводящее озеро. Между делящими город на доли башнями тоже видна симметрия, хотя этажность застройки там мало где превышает стандартные сто тридцать уровней.

      В дневные часы сверху хорошо различимы зелёные кляксы парков и насаждений, которых в каждой доле мегаполиса большое количество. За счёт различия цветов зелень города выделяется взглядом в отдельную симметричную картину

      Любой, когда-либо посетивший Вельстов и оплативший высотную экскурсию, скажет, что дневной Вельстов великолепен, а ночной великолепен трижды. Меняющая интенсивность и цвет подсветка зданий, потоки лаеров, реками текущие как по кольцу вокруг города, так и по центральной развязке, освещение улиц и мерцание рядов высотных башен создают иллюзию беспрерывного движения по всей площади мегаполиса. В самом центре города неповторимой жемчужиной сияет возведённый на острове комплекс зданий, окруживший собой круглую, мерцающую в ночи стеклом и металлом главную башню города.

      Пройдя над столицей, скользящий в вышине спутник, передав мегаполис идущему следом собрату, растаял за горизонтом

      ***

      – Я очень рад вновь видеть вас под крышей нашего гостеприимного заведения.

      Слова срываются с губ немолодого, лет шестидесяти с лишним, крепкого, невысокого мужчины. Его руки опущены, тяжёлые кулаки с отметинами от сотен зуботычин расслаблены, а пальцы нервно теребят ткань брюк.

      На его лице застарелые шрамы. Квадратный подбородок, складка губ говорят о нём, как о жёстком и волевом человеке. Между тем на лбу владельца арены блестит испарина, а взгляд заискивающе шарит по лицу собеседника.

      – Вижу, вы в отличной форме, – указывает он взглядом на ринг, – позвольте высказать глубочайшую признательность за то, что соблаговолили осчастливить меня визитом. Сложно выразить, насколько я рад…

      – Рад? – бесцеремонно перебивает его собеседник.

      – Искренне вас уверяю, что…

      – Хорошо, – вновь перебивает тот, – в искренность я верю, – с покровительственными