телу. Кажется, криминалисты уже закончили.
– Я объяснял Алексею, что все его скрипты страдают отсутствием мотивации, – подавленно произнес Виктор. – Пытался ему это втолковать уже в сотый раз, наверно. Он создает какие-то вычурные интерьеры, но без внятных драйверов эта красота гроша ломаного не стоит. Обычному пользователю там нечего делать, там никогда ничего не происходит… Я не слишком многословен?
– Подробности – это всегда хорошо. Ни одно слово из твоего рассказа не будет упущено. – Коновалов похлопал себя по груди, вновь напоминая о работающем коммуникаторе. – Если я правильно понял, Шагов постоянно допускал одни и те же ошибки. Тебе это надоело. Ты усомнился в его способностях. Это и привело к ссоре. Алкоголь обострил…
– Да не ссорились мы!
– Не ссорились, говоришь… – вздохнул Коновалов.
Он молча взялся за спинку второго кресла, подкатил его к Виктору и уселся напротив – всё это было сделано нарочито медленно, как будто полицейский не хотел отнимать у подозреваемого последний шанс.
– Может, тебе невдомек, но сейчас опрашивают соседей убитого, – доброжелательно произнес капитан. – У нас уже есть свидетельские показания. Звукоизоляция здесь хорошая, и если люди слышали крики, значит это были именно крики, Витя.
Задушевный тон Коновалова и его ненавязчивое, как бы отеческое тыканье резко контрастировали с тем, что он говорил. Похоже, он уже сделал все выводы и теперь заботился лишь о том, чтобы окончательно их закрепить – и закрыть дело на месте. Когда-то Виктор участвовал в большом проекте, где в сценарную группу входил отставной полицейский. Интересными историями тот пенсионер не побаловал, зато просветил по части уловок, которые помогают следователям оптимизировать работу. Например – сочувственный разговор под запись без адвоката.
Виктору это было ясно с самого начала. Лишь одного он не мог понять: зачем?
– Зачем, Игорь Сергеевич, вы это делаете?
– Что именно? – оживился Коновалов.
– Игнорируете бесспорные факты. В окне дырка, я сам ее видел. Лёху… Алексея Шагова застрелили из дома напротив. У него на затылке выходное отверстие от пули. И вышла она вон туда, – не двигаясь, Виктор показал пальцем на стену с плакатом.
Капитан перевел тяжелый взгляд на постер и снова вперился в Виктора.
– Что с телом? – обронил он после паузы.
– Повреждение затылочной кости, – отозвался медик. – Обычной бутылкой так проломить череп сложно. Но, учитывая квадратную форму емкости…
– Ясно. Что с окном?
– Стекло целое, – доложил криминалист. – На внешней стороне след от разбившейся мухи. Старый, давно засох.
– Муха? – простонал Виктор. – Какая муха?!
– Возможно, шмель или стрекоза. Довольно крупная.
– Какие еще стрекозы? Здесь двадцать шестой этаж!
– Ну и стена на всякий случай, – перебил Коновалов.
Не дожидаясь ответа, Виктор судорожно обернулся и обнаружил, что кровь с постера исчезла. Вернее,